Учебка - [37]

Как ни было косморазведчику страшно за девушку, он понимал, что, тратя время на спор, лишь помогает «ползуну». Поэтому, застонав от досады, Плюх, видя, что Блямс наконец-то отбежал за один из камней, побежал и сам в другую сторону, громко вопя и стреляя из винтовки. Он даже не целился в «каменелона», это и впрямь было совершенно бесполезно, но так он надеялся отвлечь его внимание.

И это ему удалось. Смертоносная каменюка развернулась и раскрыла пурпурную «пасть» уже в его направлении. Плюх невольно зажмурился, но успел перед этим заметить, как к «ползуну» метнулась девичья фигурка. Разведчик распахнул глаза. Илона кувыркалась уже по земле с другой от «каменелона» стороны. «Успела ли бросить гранату?.. – тревожился Егор. – Вот чего я зажмурился?!..» Но долго распекать себя не пришлось. «Камнюк», как назвала его Забияка, все-таки выплюнул молнию, но не прицельно, слишком уж высоко, а потом, с грохотом выпустив столб пламени, развалился на дымящиеся ярко-красные куски, которые сразу же начали стремительно тускнеть и в полминуты превратились в самые обычные камни, и без того в изобилии заполнявшие равнину.

Глава 12

Дальше двигались куда осторожнее. Но вокруг были только самые обыкновенные камни. Во всяком случае, они не ползали, не прыгали, не плевались молниями. А отсутствие молний на небе было не только непривычным, но и создавало ощущение полной тишины, ведь и ветра́ там изначально не дули. И эта самая тишина действовала на нервы. Зона казалась теперь большим павильоном с розовым почему-то потолком; фальшивым миром, куда насыпали земли и песка, набросали камней – вот вам обстановочка, сойдет, все равно ненадолго.

А еще такое однообразие полностью скрадывало расстояние. Было непонятно, сколько они прошли. На сухом твердом грунте следов не оставалось, так что и оглянешься – ничего не увидишь. И неясно, идешь ты куда-то вообще, или топчешься на одном месте.

– Блямс, – обратился к зеленому другу Плюх. – Мы точно правильно идем?

– Как по мне, так мы лишь круги нарезаем, – высказала Забияка ту же мысль, что тревожила и косморазведчика.

– Блямс-блямс-блямс! – ответил «богомол». В его «речи» проскользнули нотки обиды.

– Говорит, что правильно, – перевел Плюх. – И что он бы не стал нас по одному месту кругами водить, он же нам не враг, а друг.

– Прости, Блямс, – сказала Илона и, подойдя к «богомолу», обняла его.

– Блямс-блямс, – почти промурлыкал тот.

– Что?.. – глянула на разведчика девушка.

– Блямс-блямс, – ответил Егор.

– Не вредничай! А то заберу переводчик и сама буду с Блямсиком беседы вести.

– Нет-нет, прости! Дурацкая шутка. А на самом деле он сказал, что он не сердится, что ты хорошая…

– Всего лишь хорошая?

– Блямс!!! – возмущенно подпрыгнул «богомол».

– Изумительная, восхитительная, замечательная, прекрасная, почти умная…

– Опять издевки? А ну, давай сюда устройство!

– Это не издевки! – ретировался на пару шагов Плюх. – И это в устах Блямса очень даже неплохой комплимент. По-настоящему умными он считает лишь…

Блямс с нехарактерным для него, похожим на рычание звуком метнулся вдруг к разведчику и едва не сдернул с головы зеленое полукольцо – Плюх едва успел увернуться.

– Ёхи-блохи! Ты чего?! Сдурел?..

– Блямс-блямс-блямс-блямс! – запрыгал Блямс, размахивая лапами.

– Так! – поднял руку косморазведчик. – Прошу внимания. Важное заявление. Теперь я буду доводить до сведения общественности все то, что переводит это устройство, дословно.

– А до этого ты что, выдумывал? – возмутилась Забияка.

– Погоди, – выставил Егор ладонь. – Я еще не закончил. Но на твой вопрос отвечу: не выдумывал. Но иногда слегка приглаживал текст. Так вот, теперь я этого делать не буду. Так что, моя родная, сама теперь делай выводы, обидно что-то для тебя звучит или нет. А ты, мой зеленый друг, прекрати истерику. Этого еще не хватало! И лучше формулируй мысли, коли уж так нервничаешь за результат. И учитывай, что эта штука, – постучал он по устройству на голове, – переводит все дословно, а не выбирает, как бы помягче, поделикатнее донести смысл твоих речей. Всем все ясно?

И Блямс, и Забияка синхронно кивнули и опустили головы.

– Да, не успел я досказать, сбили вы меня… Насчет того, правильно ли мы идем, Блямс еще сообщил, что мы уже прошли больше половины.

– Изумительная новость, – сказала Илона. – Это дословно?

– Да. Больше половины. Без уточнений.

– Блямс! – с услужливой готовностью подтвердил зеленый друг.

– А поскольку мы с вами не знаем, выключается ли теперь эта штука, – показал разведчик на небо, – предлагаю идти, пока не устанем. Тогда и заночуем.

– Не согласна, – мотнула черной банданой Забияка. – Коли меньше половины осталось, то и усталыми дойдем. А отдохнем… после.

«Да уж, после мы наотдыхаемся, – мрачно подумал Плюх. – Спи спокойно, дорогой товарищ». Он тряхнул головой, отгоняя подобные мысли. В конце концов, если все получится, как задумывалось, они действительно шикарно отдохнут. И сразу, и чуть позже. В Ростов к родителям съездят… «Интересно, как мама примет Илону? А Блямса – не испугается ли?..»

– Э! Ты что, уже спишь? – вздрогнул он от толчка в бок.

– Задумался. Но ты, наверное, права. И потом, ночлег здесь все равно не устроишь. Если станет темно, просто приляжем да и вздремнем.