Участок - [17]
– Скажите пожалуйста! Ну и что? Вы просто не знаете, как деревенские женщины сейчас ходят!
– Возможно. Но вряд ли у деревенских женщин на пальце перстень, который стоит не меньше этого дома. А то и двух. Муж-механизатор подарил? Вряд ли. Любящий городской отец? Возможно. Но у меня была возможность сравнить, что дарят отцы, мужья, любовники, покровители. Тут явно покровитель замешан.
Кравцов просто размышлял вслух, он не хотел обидеть Людмилу, но она обиделась.
– Я вас не просила насчет меня расследование проводить! – сухо сказала она и ушла в дверь.
– Хм, – пробормотал Кравцов. – Кажется, я это зря сказал, а, Цезарь?
И если бы Цезарь умел говорить, он ответил бы: «Не сказал зря, а подошел вообще зря! А теперь уж чего уж. Но то, что она обиделась, это нам даже на руку. На лапу!»
То есть, как вы понимаете, тонко собака соображает.
Потом Кравцов отправился к «Полю чудес». Там, использовав кусок бревна, он поднялся к верху каменной ограды и осмотрел полосы на кирпичах. Они очень были похожи на полосы от алюминия. Перегнувшись, Кравцов увидел, что с внутренней сторо– ны забора земля вскопана под газон. И на ней – сле-ды ног.
Отметив это, он соскочил, огляделся. И увидел с высоты этого места, что возле сарая, где Прохоров оборудовал свой приемный пункт, находятся какие-то люди.
Возле сарая, где Прохоров оборудовал свой приемный пункт, находились вездесущая старуха Синицына и мужик Савичев. Савичев сидел в тени с каким-то свертком и молчал, превозмогая свое состояние, а Си-ницына пыталась сдать Прохорову лист оцинкованной жести.
– Уйди уже со своей железкой, теть Зой! – просил Прохоров.
– Не теть Зой, а Зоя Павловна! – поправила Синицына. – Я не для денег, а просто: в овраге нашла, чего пропадать будет? И ты не хитри, железки я знаю, они ржавые или такие темные бывают. А эта белая.
– Ну, белая. Оцинкованная потому что. Я цветной металл принимаю, а это не цветной!
– Как же не цветной? Смотри! – и Синицына показала, как поверхность на солнце в самом деле поигрывает какими-то слегка цветными оттенками.
– Тьфу! – с досадой оценил Прохоров эту красоту, не соответствующую содержанию.
– Ты не плевайся! – обиделась Синицына. – Я же всего десяточку прошу. Чтоб не зря тащила все-таки...
Прохоров не намеревался сдаваться. Но тут он что-то увидел вдали и вдруг вытащил из кармана денежную бумажку.
– Ладно! Бери! – Взял жестянку, бросил в сарай.
– Спасибо! Я тебе еще принесу! – пообещала радостная Синицына.
А Прохоров поспешно развернул сверток Савичева. Там оказался довольно большой латунный кран.
– Ты опять? Меня посадят из-за вас, честное слово!
– Не шуми, – поморщился Савичев. – Его чинить уже нельзя, вот и выкинули. В лопухах нашел.
– А лопухи эти не в мастерской растут? Ладно, давай.
– Литр.
– Что?! Двести!
– Пятьсот!
– Триста максимум!
Савичев понимал, что может запросить больше, но сил уже не было. Он молча кивнул. Прохоров взял его кран и вынес бутылку с мутной жидкостью. Бутылки у него были разных калибров, вмещающие от пятидесяти граммов до литра. Савичев, взяв свою емкость, в который раз поразился, насколько цифровое измерение отличается от реального. Звучит – триста! А перед глазами – нет ничего. На три глотка. Эти три глотка он тут же и сделал, занюхал рукавом и прохрипел:
– Маловато!
– Прокуратура добавит! – безжалостно ответил Прохоров. – Ползи уже отсюда!
Савичев не уполз, а ушел на своих ногах. Правда, держался при этом поближе к забору и старательно не глядел в сторону приближающегося милиционера.
Савичев не глядел в сторону милиционера, а Прохоров как раз глядел. Честно, открыто. Даже с улыбкой. Со всей, можно сказать, душой. У милиции и у ее объектов один и тот же прием: действовать на опережение. Прохоров, возможно, этого не знал, он поступил интуитивно.
– Провода ищем? – сразу же спросил он подошедшего Кравцова. – Хорошо кто-то хапнул! Но мне не приносили. И не принесут. Я всех предупредил: принимаю только лом бытового назначения!
Кравцов одобрил:
– Это правильно! Хотя, я считаю, можно и промышленный лом, если негодный. Я читал: предприятия страны на одном ломе десять лет работать могут.
Он сказал это так, будто у него душа болела за дело увеличения приема цветного металла. Прохоров этому не поверил, но подхватил:
– Именно! Земля кругом просто усеяна, выбрасывают что попало! Кублаков, между прочим, который до вас был, он это понимал!
Кравцов тут же использовал момент:
– Да? А что за слухи, будто его кто-то утопил?
Но Прохоров не захотел почему-то продолжить тему. Он широко повел рукой, как человек, который ничего не боится:
– Ну, проводите обыск! Вдруг я все-таки провода прячу? Весы проверьте, накладные, кассовый аппарат!
– У вас и касса есть?
– А как же! Цивилизованно работаем!
Но Кравцов даже не заглянул в сарай.
– Нет, – сказал он, – проверять я вас не буду. Уверен, что у вас все в порядке. А если и не совсем – ну, приедет комиссия, штраф возьмет: одна минимальная зарплата. При повторном случае – три.
– Разбираетесь! – одобрил Прохоров. А Кравцов начал размышлять вслух:
– Просто я понимаю, что частная инициатива не любит лишнего контроля. Вот в печати критикуют приемные пункты. Государству требуют отдать. Но мы-то с вами знаем: государственное – значит ничье! А вы колотитесь тут без продыха – по собственной инициативе!
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Писатель и сценарист Алексей Слаповский придумал страну Бермудию давно, но только теперь решился написать о ней – для подростков, взрослых и для самого себя.В этой стране исполняются все желания! Здесь есть все, что ты захочешь! Да вот только беда: дурацкая Бермудия выполняет самые дурацкие желания. Она делает все, о чем ты только подумаешь. Жители Бермудии не могут встретиться без взаимного желания, зато они в силах воображелать себе самолет и улететь куда угодно. Нельзя только убежать, улететь, уплыть из самой Бермудии…Удастся ли братьям Вику и Нику перехитрить коварную страну и спасти ее обитателей?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».
В третий том вошли повести и рассказы, объединенные общим названием «Сказки для умных».
Владение словом позволяет человеку быть Человеком. Слово может камни с места сдвигать и бить на поражение, хотя мы привыкли, что надёжней – это воздействие физическое, сила кулака. Но сила информации, характер самих звуков, которые постоянно окружают современного человека, имеют не менее сокрушающую силу. Под действием СМИ люди меняют взгляды и мнения в угоду тем, кто вбрасывает информацию на рынок, когда «в каждом утюге звучит». Современные способы распространения информации сродни радиации, они настигают и поражают всех, не различая людей по возрасту, полу, статусу или уровню жизни.
В этой книге две остросюжетные линии. Действие нечетных глав романа происходит во времена революции и начала гражданской войны. Четные?– описывают события наших дней, происходящие на фоне рейдерского захвата Часового (читай?– военного) завода. Объединяет их общее пространство?– крупный губернский город в центре России. В романе?– Пермь. Но с таким же успехом это мог бы оказаться Воронеж, Иркутск, Владивосток…Героев?– юную романтичную барышню и умного, беспринципного «нового русского» – разделяет столетие. Каждый из них проходит свой путь приключений, испытаний и преображений, свой отрезок истории России.
«Страну коров» мог бы написать Томас Пинчон, если бы ему пришлось полгода поработать в маленьком колледже. Пирсон своей словесной эквилибристикой и игрой со смыслами заставит читателя буквально мычать от удовольствия.Чарли приезжает в колледж Коровий Мык, где он еще не знает, чем ему, координатору особых проектов, предстоит заниматься. Задачи, кажется, предельно просты – добиться продления аккредитации для колледжа и устроить рождественскую вечеринку с размахом.Но Чарли придется пободаться с бюрократией: в колледже есть два противоборствующих лагеря, и их вражда может помешать ему добиться цели.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
«Заколдованный участок» – продолжение деревенской саги «Участок», написанной Алексеем Слаповским по следам одноименного сериала.В этом романе на смену любимому всеми участковому Павлу Кравцову приходит не менее обаятельный врач Александр Нестеров. Его вызывают для поднятия духа анисовцев, которые обленились, выпивают и печально смотрят в будущее. Однако во время сеанса лечебного гипноза случается конфуз… И все жители Анисовки начинают менятся на глазах. А тут еще и любовь вмешивается!