Участь свою не выбирали - [6]
В первых числах августа полк выгрузился недалеко от Тихвина. Чем ближе подходили к городу, тем больше встречалось беженцев. Шли женщины, старики, дети, с узлами и просто так. Среди уныло бредущей толпы двигались повозки. Их тащили лошади, коровы, а то и люди. Зрелище было печальное, горькое.
Тихвин встретил нас едкой гарью: немецкие самолеты только что разбомбили привокзальные склады, и они еще горели. Наших зениток в городе не оказалось, и вражеские самолеты разбойничали безнаказанно.
В лесу за Тихвином разбили палаточный городок. Привели в порядок материальную часть. Помылись в теплой застойной воде старого шлюза когда-то действовавшего здесь канала. Можно бы и отдохнуть, но мы с нарастающей тревогой читали сводки с фронта: враг приближался к Ленинграду, Киеву, Одессе… Бойцы терялись в догадках: что случилось на западной границе? Почему наши войска не выстояли, не ответили ударом на удар? Газеты ссылались на внезапность нападения, а чаще просто обходили эти вопросы молчанием. Согревала надежда: вот-вот отборные гитлеровские части выдохнутся, выступит против Гитлера немецкий рабочий класс, и в войне совершится перелом:
Раза два я прошелся по окраинам старинного города с песчаными, немощенными улицами. Две или три теплых августовских недели пролетели незаметно. И вот опять эшелон…
Что мы окажемся на фронте, сомнений не было. Слишком тяжелое наступило время, чтобы думать о чем-то другом.
Куда же все-таки перебрасывают нашу часть? Командование полка, наверное, знало, но не ставило нас в известность. Бойцы внимательно следили за станциями. На второй день я догадался: эшелоны пройдут через Иваново – мой родной город! От радости не знал, что делать,- на одной из станций пересел из теплушки в кабину автомашины, стоявшей на открытой поездной платформе, и запел известную тогда всем "Катюшу". Впрочем, вряд ли это можно назвать пением. В детстве я никогда не пел, да и сейчас не пою. Нет ни голоса, ни слуха. В строю – после команды старшины: "Запевай!"'-только открывал и закрывал рот, пытаясь создать видимость пения, чтобы не заработать наряд вне очереди.
…Полный радостного ожидания, я перебрался обратно в теплушку и забрался на нары, где уже спали остальные бойцы. Мне было не до сна. Перед глазами стояли родные места, виделись родные лица…
В нашей семье я был третьим ребенком. По семейному преданию, отец после моего рождения недовольно сказал: "Ну вот, опять мальчишка!" Зато потом родилась девочка – моя сестра, а первенец, Костя, умер от скарлатины. Нас снова осталось трое. Отец и мать работали учителями. Когда я родился, они жили в селе Лух Ивановской области. Году в 1925-м наша семья перебралась в город Родники, а в 1935-м – в Иваново. В школу пошел одновременно со старшим братом Левой – я в первый, а он, подготовленный дома отцом,- сразу в четвертый класс. Отец и мать очень любили нас. В дни болезней мама вся отдавалась уходу за нами. Отец, внешне суровый и неласковый, был очень добрым человеком. С мамой они жили так дружно, что в моей памяти нет случая не только ссоры, но даже намека на недовольство друг другом. Единственными замечаниями, которые позволял себе отец по отношению к матери, и то в шутливой форме, были напоминания о том, что и где находится: отец очень любил порядок во всем, а мама не всегда его соблюдала.
Когда я после десятого класса решил поступать в Ленинградский индустриальный институт (теперь Политехнический.- Авт.), ни отец, ни мать не сказали ни одного слова против. Отец когда-то учился в этом городе и тогда еще полюбил его. Он рассчитывал, что мне можно будет вначале пожить у моей двоюродной сестры Зои, давно перебравшейся в Ленинград.
Аттестат отличника в то время давал право поступления в вуз без экзаменов. В институт меня приняли сразу, но не дали общежития. А у Зои, которая меня приютила, в маленькой комнате жило трое: она, муж и дочь. Поэтому, увидев объявление, что Горный институт предоставляет студентам общежитие, я до начала занятий успел перейти туда и начал старательно заниматься. Сначала было трудно отвыкать от родного дома. Читая письма от отца и матери, полные заботы и участия ко мне, нередко потихоньку пускал слезу. Когда в газете прочитал указ о призыве в Красную Армию окончивших среднюю школу в 1939 году, решил, что это меня не коснется, и написал домой. А через десять дней получил повестку из военкомата. Так я очутился в армии.
Утром 24 августа наш эшелон прибыл в Иваново. Остальные были еще в пути. Получив разрешение у старшего по вагону замполита Степаненко повидаться с родителями и приехать следующим эшелоном, я со всех ног помчался домой. Через полчаса, запыхавшийся и разгоряченный, толкнулся в садовую калитку. Она оказалась запертой. Я перескочил через забор, подбежал к крыльцу и с гулко бьющимся сердцем вошел в дом. В комнате, которая у нас называлась столовой, сидели отец, мать, сестра Леля и о чем-то разговаривали. Удивлению их не было предела! Обнимая меня, они никак не могли прийти в себя от радости. Да и я сам, прилетевший в родной дом, как на крыльях, все еще не верил, что это случилось наяву! Какое это счастье – видеть самых близких тебе людей после долгой разлуки! К тому же еще после фронта, где уже кое-что испытал – пусть даже самую малость…
Показано, что представляла собой советская отрасль информационных технологий в реальности, без преувеличений и излишнего самоуничижения. Сборник составлен из очерков, посвященных создателям отечественной вычислительной техники советского периода. Вы узнаете о том, что в СССР существовала довольно развитая компьютерная отрасль, обеспечившая научные и военные нужды государства, созданная совершенно самостоятельно и нередко превосходившая зарубежные достижения. Авторы прослеживают все этапы ее развития, от создания первых компьютеров до распада самой страны, и подробно разбирают причины сдачи завоеванных позиций.Для широкого круга читателей.
Книга посвящена жизни и творчеству первосоздателей отечественной цифровой электронной вычислительной техники — С.А. Лебедева, И.С. Брука, Б.И. Рамеева, В.М. Глушкова, Н.Я. Матюхина, М.А. Карцева и др. — замечательной плеяде ученых из воистину уникального многонационального созвездия мощных талантов, обеспечивших взлет важнейших направлений науки и техники в первые десятилетия после Великой Отечественной войны.Впервые рассказывается о научных школах в области цифровой электронной вычислительной техники в годы ее становления, о результатах огромной самоотверженной работы ученых и руководимых ими коллективов по обеспечению вычислительной техникой космических исследований, атомной энергетики, ракетостроения, первоклассных систем слежения за космосом, противоракетной и противовоздушной обороны, что предотвратило сползание «холодной войны» к открытой агрессии против СССР, способствовало появлению договоров о разоружении.Многие архивные документы, фотоиллюстрации, собранные автором, известным ученым, свидетелем и участником работ по созданию первых ЭВМ, публикуются впервые.Для специалистов, учащихся и всех интересующихся вычислительной техникой, кибернетикой, информатикой, творческим наследием замечательных ученых, создателей первых отечественных ЭВМ.
Это повесть бывшего фронтовика-артиллериста, ныне члена-корреспондента Национальной академии наук Украины, работающего в Институте кибернетики имени В.М.Глушкова НАНУ, прошедшего тяжелые фронтовые дороги, познавшего горечь тяжких отступлений в начале великой битвы с фашизмом и радость победы. Война днем и ночью, зимой и летом, жизнь в землянке, в лесу и в болоте, тяжкие бои и походы, страдания и короткие минуты радости фронтовика - все есть в этой простой, но искренней солдатской исповеди.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
Автобиографическое издание «С гитарой по жизни» повествует об одном из тех, кого сейчас называют «детьми войны». Им пришлось жить как раз в то время, о котором кто-то сказал: «Не дай Бог жить в эпоху перемен». Людям этого поколения судьба послала и отечественную войну, и «окончательно построенный социализм», а затем его крушение вместе со страной, которая вела к «светлому будущему». Несмотря на все испытания, автор сохранил любовь к музыке и свое страстное увлечение классической гитарой.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Сборник воспоминаний детей с Поволжья, курсантов-рабочих и красноармейцев, переживших голод 1921–1922 годов.
В книге академика В. А. Казначеева, проработавшего четверть века бок о бок с М. С. Горбачёвым, анализируются причины и последствия разложения ряда руководителей нашей страны.