Убийство журналиста - [10]

Схватив слиток, он изо всех сил швырнул его в окно.

Остальное произошло за считанные секунды. Слиток разбил оконное стекло, и секунду спустя балкон сотрясся от жуткого взрыва и запылал желтым пламенем.

Комната наполнилась дымом и всевозможными осколками и обломками.

Мелик лежал на кровати, прижав к себе Улю. Ударная волна отбросила их обоих, оглушенных взрывом, к стене.

Уля пронзительно закричала.

Мелик вскочил с кровати и стал искать глазами телефон. Но от того тоже остались одни осколки. Уля, покачиваясь, встала на ноги. На ее голом теле была кровь.

Ночной свежий воздух рассеивал дым в комнате, но шторы загорелись. Если бы золотой слиток взорвался на ночном столике, то

Мелика и Улю разнесло бы на мелкие клочки.

– Что произошло? – пролепетала Уля.

– Это была бомба, – переведя дух, объяснил Мелик. – Я не сразу это понял, когда взял слиток в руки. Но потом догадался: он намного легче, чем тот, который я видел у Мамеда.

В коридоре послышались крики, и в дверь стали стучать. Забыв о своей наготе, Уля открыла дверь.

Горничная с ужасом смотрела на красивую голую кровоточащую девушку. Уля, опомнившись, убежала в ванную и прикрылась полотенцем.

Весь отель, казалось, собрался в коридоре.

– Это террористы! – раздался истеричный женский голос.

В дверях появились двое служащих с огнетушителями и носилками.

Они погасили пламя на шторах. Мелик услышал сирену полицейской машины. Он дорого бы дал сейчас за стакан охлажденной водки.

Слиток, понял он, был начинен толитом и устройством замедленного действия.

Полицейские с автоматами в руках и красных беретах на голове расталкивали зевак.

– Вы проживаете в этой комнате? – спросил у Мелика один из полицейских по-английски.

– Да, – подтвердил Мелик со смиренным видом. Теперь жди неприятностей, однако это лучше, чем смерть, которую ему с Улей удалось избежать.

Капитан проводил Мелика Кента и Мамеда Садуллаева до "Джипа", стоящего во дворе районной полиции. Если бы не Мамед, Мелик оказался бы в тюремной камере. В нем бы заподозрили иностранного шпиона, случайно раненного своим собственным приспособлением, а обнаружение его суперплоского пистолета не упростило бы дела.

К счастью, разбуженный среди ночи Мамед поручился за него. Мелик перевели в другое крыло "Идр – Глаза", а Улю увезли в больницу на перевязку. В восемь часов утра Мелик должен был явиться в полицию для дачи объяснений. Мамед проводил его туда.

После завершения формальностей Мелик был отпущен на свободу.

Правда, Мамеду пришлось оставить в залог 15 тысяч долларов до окончания расследования.

Конечно, полиция проявила интерес и к золотому слитку со взрывным устройством. Крохотные золотые частицы прилипли к стене комнаты…

Один из советников американского посольства заверил директора "Идр -

Глаза" в том, что все причиненные убытки будут возмещены.

– Они не теряют времени, – вздохнул Мелик, садясь в "Джип".

Он с наслаждением вдохнул неповторимый запах дорогой кожи, какой было обито все внутри автомобиля.

Мамед Садуллаев затряс своими подбородками.

– Теперь вы понимаете, почему мне страшно? Они не останавливаются ни перед чем! Единственное безопасное для меня место – это Иран, но я не хочу там жить. В последний раз я провел там, в Абадане, пять недель и думал, что свихнусь. К тому же Рима не может получить визу, и я вынужден звонить ей оттуда, чтобы она не сердилась.

Мелик попытался сконцентрироваться. Помимо американцев, Мамеда и

Ули, никто не знал о цели его приезда в Баку. И тем не менее ФСБ его сразу вычислил…

– Вы уверены в Риме? – деликатно спросил он.

Мамед подскочил, как если бы Мелик богохульствовал.

– В Риме?! Разумеется. Она обожает меня.

Мелик подумал, что весь пролив Босфор можно заполнить до краев женщинами, предавшими мужчин, которых они обожали… Или делали вид, что обожали…

– Вы познакомитесь с ней, – сказал Мамед. – Скоро у нас будет прием.

Мелик откинулся на сиденье. "Джип " быстро катил к центру, пересекая преждевременно потускневший, но еще сравнительно недавно новый современный квартал. Интересно, что представляет собой Рима?

Глава 5

Рима Садуллаева потянулась перед зеркалом, довольная собой. Ее груди, хотя и маленькие, были еще достаточно твердыми, живот плоским, бедра узкими, а кожа была такая шершавая, как если бы ни один мужчина еще не прикасался к нему.

А ведь злые языки утверждали, что у Римы было бессчетное количество мужчин, занимающих кое-какое положение в обществе, начиная от Турции до США. Она также много путешествовала по Европе и не терпела, чтобы ее недооценивали. Она более критично оглядела себя в зеркало: последнее время у нее под глазами появились черные круги, но это еще больше привлекало ее обожателей.

Своим мимолетным любовникам она говорила, что это признаки ее сладострастия. Но она хорошо знала, что истинной причиной тут были бессонные ночи, алкоголь и возраст. Однако она по-прежнему нравилась мужчинам, хотя ее нельзя было назвать красивой: у нее был довольно крупный и длинный нос, слишком волевой подбородок, черные, чересчур глубоко посаженные глаза.

Но в ней через край било жизнелюбие, и постоянно горевший внутренний огонь подталкивал ее на все новые приключения. До замужества у нее не было мужчин. Сначала она пришла в негодование от требовательности и ненасытности своего мужа, но постепенно вошла во вкус. Только позднее Мамед осознал, что взял в ученицы колдунью.