Убийство в стиле - [38]

— Да-да, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Тем не менее примите мою благодарность. Просто разрешите мне объяснить, зачем все это. Мне кажется, было бы полезно задать вам — вам и еще кое-кому, следует мне добавить, — кое-какие предварительные вопросы об этом жутком происшествии, пока все подробности еще свежи в вашей памяти.

— Ну, вряд ли я их так быстро забуду. Но я понимаю, насколько значимыми для вас могут оказаться непосредственные впечатления свидетеля. Однако не могу ли я спросить…

— Да?

Хенуэй повернулся взглянуть на двоих, сидящих у стола.

— Простите меня за прямолинейность, но кто эти люди, собственно говоря? Ведь они, разумеется, не из полиции?

— Нет. То есть этот джентльмен, — он указал на Трабшо, — полицейский в отставке, старший инспектор Трабшо из Скотленд-Ярда, а эта дама, — он протянул руку в направлении романистки, — мисс Эвадна Маунт, писательница, знаете ли.

Хенуэй вежливо поклонился романистке.

— Разумеется, разумеется. Я заметил вас вчера днем в павильоне и даже спросил себя, где я мог видеть вас прежде. Вы ведь были близкой подругой Коры, если не ошибаюсь?

— Была, да.

— Примите мои соболезнования. Для вас ведь это должно быть особенно тяжело.

Колверт снова взял дело в свои руки.

— Вас удивляет, почему они здесь, а потому я просто скажу, что вчера мы в кафетерии втроем обсуждали случившееся, и во время нашего разговора и мисс Маунт, и мистер Трабшо высказали несколько интересных соображений. Поэтому я спросил, не согласятся ли они поприсутствовать здесь — абсолютно неофициально, — пока я буду вести расспросы. Если у вас есть какие-либо возражения против их присутствия, вам достаточно просто сказать…

— Нет, ни малейших. Я приветствую все, что угодно, лишь бы это способствовало раскрытию столь ужасного преступления.

— Отлично. Значит, с вашего разрешения мы можем продолжать. Вы — Рекс Хенуэй, — режиссер «Если меня найдут мертвой»?

— Именно так.

— И стали им, насколько я понял, после смерти Аластера Фарджиона?

— Именно так.

Неожиданно вмешалась Эвадна Маунт:

— Можно мне, инспектор?

Хотя Колверт ничего против не имел, он тем не менее слегка растерялся. Бесспорно, он сам пригласил романистку вместе со своим прежним начальником принять участие в допросах, но он не ожидал, что она так незамедлительно, почти до неприличия незамедлительно, примет его приглашение. Однако, заметив искорки в глазах Трабшо, словно подразумевавшие «мне следовало предупредить вас», он сказал только:

— Прошу вас, мисс Маунт.

— Мистер Хенуэй, — спросила она, — не правда ли, вы стали режиссером этого фильма при несколько необычных обстоятельствах?

— Правильно ли я понял, — спросил Хенуэй, — что, употребив слово «необычный», вы подразумеваете обстоятельства смерти мистера Фарджиона?

— Да, отчасти. Но, собственно, я подумала о крайне необычном завещании, которое он оставил в своей лондонской квартире.

— Завещание? — сказал Колверт. — Это еще что? Ни о каком завещании я не слышал.

— Может быть, — невозмутимо сказала романистка, — мистер Хенуэй пожелает объяснить?

— Мисс Маунт абсолютно точна, инспектор. Завещание было. То есть есть… странный, иначе его не назвать, документ, который Хэтти, супруга мистера Фарджиона, нашла среди его бумаг после его смерти.

— Какого рода документ?

— Насколько мне известно, он все еще находится у миссис Фарджион, и, я уверен, она будет счастлива отдать его вам. Он написан и подписан Фарджи.

Вмешаться взял теперь на себя Трабшо:

— Был ли он кем-либо засвидетельствован?

— Самой миссис Фарджион. Вкратце в нем говорится, что если с ним — то есть с Фарджи — что-нибудь случится, прежде чем он успеет начать съемки «Если меня найдут мертвой», тогда вместо него режиссером фильма должен стать я.

Последовал момент молчания, пока Колверт переваривал эту информацию.

Затем:

— Мне это кажется крайне необычным распоряжением.

— Абсолютно согласен, — хладнокровно сказал Хенуэй.

— Такого рода посмертное перепоручение или назначение, как вы его там ни определяете, обычная практика в кинобизнесе?

— Вовсе нет. Я в первый раз услышал о подобном. Когда возникает такая ситуация — например, режиссер умирает в разгар съемок или даже перед их началом, — то, полагаю, прерогатива решать, как они будут продолжаться и будут ли вообще, принадлежит исключительно продюсеру. Однако поймите, инспектор, это лишь мое предположение, так как я, право же, не припомню, чтобы такое когда-либо случалось в кинобизнесе.

— Так-так. Значит, вы сами были удивлены, узнав о существовании этого документа?

— Удивлен? Я был ошарашен. Не мог поверить своим ушам, когда Хэтти сказала мне.

Теперь спросил Трабшо:

— Мистер Фарджион когда-либо говорил вам, что опасается за свою жизнь?

— Конечно, нет. И вообще это не слишком похоже на Аластера Фарджиона, которого я знал.

— Если предположить, что он все-таки испытывал такой страх, с кем он мог бы им поделиться?

— Полагаю, если бы он поделился им, то только с миссис Фарджион. Но она ни разу ничего такого мне не говорила.

— Может быть, — сказал Трабшо Колверту, — нам также следует вызвать миссис Фарджион?

В этот момент, предварив свое вмешательство кашлем, сержант Уистлер доложил от двери: