Убийство в переулке Морталити - [23]

– Да, да, вам знакома эта одежда?

– Мне… да, знакома! Дева Мария, пожалей меня! – Она быстро перекрестилась и, подойдя к окну, выглянула, дрожа от волнения. Двое мужчин уставились друг на друга, затем Торри подошел к девушке и коснулся ее руки. Она с криком отпрянула.

– Что вы знаете об этой накидке? – мягко спросил он.

Мария заколебалась и покачала головой; затем, очевидно решившись, она повернулась к Торри. – Я прошу прощения, – тихо сказала она. – Я сомневалась, что женщина, встретившая моего дядю, была Джулией. Теперь я знаю, что это была она. Я дала ей эту накидку. О, Боже! Подумать только, какой злодейкой она, должно быть, была!

– Мы этого не знаем, – ответил Торри, приняв объяснение как достаточное. – Возможно, против нее согрешили больше, чем согрешила она сама. В любом случае, она заплатила за все свои глупости жизнью.

– Бедняжка! А кто ее убил?

– Я не знаю; но я уверен, что ее любовник – мужчина, за которого она хотела выйти замуж, – убил мистера Грента. Если бы я только мог узнать внешний вид этого парня! Он, должно быть, ухаживал за Джулией здесь, ведь она была у вас на службе так долго. Вы никогда его не видели, мисс?

– Нет, но слуги могли видеть.

– Отличная идея! – воскликнул Торри, потирая руки. – Мистер Даррел, не будете ли вы так любезны остаться здесь? Мисс Сандовал, пожалуйста, отведите меня к вашему дворецкому; если кто-нибудь и знает правду, то это он. В противном случае я попробую поговорить с экономкой.

– Очень хорошо, сэр, – сказала донна Мария, вставая и направляясь к двери. – Я надеюсь, вы сможете узнать правду.

– Вы хотите наказать убийцу вашего дяди? – спросил Фрэнк, скорее для того, чтобы задать последний вопрос, чем потому, что ему нужен был ответ.

– Да, я хочу наказать его! – вскричала девушка, выпрямляясь во весь рост. – Я отдала бы десять лет своей жизни, чтобы увидеть веревку на его трусливой шее!

После этой страстной речи она вышла из комнаты.

– Какой пылкий характер, – усмехнулся Торри и пошел за ней, оставив Фрэнка одного в комнате.

Молодой человек ходил взад и вперед, чтобы привести в порядок свои мысли и нервы. Всегда страстный и чувственный, он до сих пор сдерживал свои инстинкты силой воли и подавлял любовь к удовольствиям, чтобы более верно служить искусству. Он никогда не был влюблен и хладнокровно рассматривал противоположный пол как объект исследования, который нужно безжалостно анализировать для создания типов в художественной литературе. Но бог любви, которого нельзя отрицать и который рано или поздно утвердит свою власть над всеми рожденными во плоти, явился к Фрэнку Даррелу во всей своей мощи, и человек, чье сердце было свободно всего час назад, оказался в опасности превратиться в раба женщины.

Фрэнку казалось невероятным, что он мог влюбиться в женщину, которую знал всего час и которая вошла в его жизнь только в этот день. Но как иначе он мог объяснить охватившее его странное возбуждение? В одно мгновение ему было жарко, в следующее – холодно; он словно горел в лихорадке и тут же зяб; и постоянно перед его глазами возникало это прекрасное лицо с чудесными глазами. Донна Мария была великолепным сверкающим тропическим цветком, и яркость ее красоты, страсть духа, который пылал в ее глазах и управлял интонациями ее голоса, тронули сердце Фрэнка. Он влюбился. И почему бы любви не родиться из одного взгляда? Невероятное всегда возможно.

Занятый собственными мыслями, Фрэнк не заметил, как мужчина и женщина, гулявшие по саду, вошли в комнату через одно из французских окон. Дама удивленно вскрикнула, и он очнулся от размышлений и повернулся, чтобы объяснить свое присутствие. Когда он это сделал, мужчина, светловолосый и румяный молодой человек лет тридцати, подбежал к нему, улыбаясь и протягивая руку.

– Фрэнк, мой дорогой мальчик, это ты? – от души воскликнул он.

– Родерик Мортимер! – сказал Фрэнк, пожимая незнакомцу руку.

– Уже нет. Меня зовут Родерик Блейк. Дядя-ирландец оставил мне собственность при условии, чтобы я взял его имя. Собственность исчезла, но имя осталось. Неудивительно, что ты не узнал по нему своего старого одноклассника.

– Я бы узнал тебя где угодно, ты совсем не изменился.

– Вот это комплимент, – сердито сказал Блейк, – но что у меня за манеры! Лидия, моя дорогая, позволь мне представить тебе моего старого друга и школьного товарища, мистера Фрэнка Даррела, адвоката и писателя, что означает, что он ушел от закона и занялся прибылью. Фрэнк, мой мальчик, это мисс Лидия Харгон, которая очень скоро превратится в миссис Родерик Блейк из Радужного Замка, Страны Облачных Кукушек.

– Родерик, ну что ты такое говоришь! – сказала Лидия, улыбаясь. – Я очень рада видеть вас, мистер Даррел.

Гувернантка была светловолосой женщиной с серыми глазами и довольно жестко очерченным ртом. Она не была красива, но обладала привлекательными манерами и была одета с той безупречностью, которая демонстрирует превосходный вкус. Несмотря на отсутствие красивой внешности, в ней было то, что итальянцы называют simpatica, и что привлекает по крайней мере восемь мужчин из десяти. Когда она сжала руку Фрэнка и улыбнулась ему своими серыми глазами, он почувствовал, что это женщина, которая могла бы заставить его полюбить ее. Но мисс Харгон, по мнению Фрэнка, нужно было использовать искусство Вивьен, чтобы завоевать сердца, тогда как, как и в его собственном случае те же самые сердца были брошены к ногам донны Марии только из-за ее ослепительной красоты. Каждая женщина была привлекательна по-своему.