Убийство в переулке Морталити - [18]

– Ба! – воскликнул Лейборн, с вынужденным смехом. – Вы пытаетесь нас напугать. В наши дни так не поступают.

– Неужели? – сухо возразил Торри. – А как насчет анархистов? Но я скажу вам одно, джентльмены: кто бы из вас ни был убит, рядом с ним окажется Синяя мумия.

– Что? – ошеломленно воскликнул Васс. – Вы думаете, это общество убило мистера Грента?

– Судя по косвенным уликам, да.

– Но по какой причине?

– Потому что, как мне кажется, мистер Грент украл эти деньги и намеревался сбежать с ними в Америку.

– Невозможно! – сказал Васс. – Говорю вам, я видел деньги в сейфе после того, как он ушел.

– Что ж, если он не взял их сам, значит, кто-то, у кого был ключ от сейфа, сделал это по его приказу.

Секретарь поднялся на ноги, сильно покраснев.

– Вы хотите сказать, что это я взял деньги?

– Разве я обвинил вас, мистер Васс? – спросил Торри.

– Но вы действительно обвинили меня. Только мистер Грент и я можем открыть этот сейф, который находится в его личной комнате. Клянусь, он не брал деньги, и клянусь, что я тоже не виновен. Вы верите мне, сэр? – воскликнул Васс умоляюще, поворачиваясь к Лейборну.

– Да, я вам верю, – решительно ответил банкир. – Я уверен, что вы никогда не вынимали деньги из сейфа.

– Был бы я таким дураком? – сказал Васс, снова поворачиваясь к Торри. – Деньги были в банкнотах, в двух пачках по пять тысяч фунтов. Двадцать банкнот по пятьсот фунтов каждая – десять в одной пачке, такое же количество в другой. Мануэль знает номера этих банкнот, так что вряд ли я мог что-то сделать с банкнотами такой стоимости, номера которых известны их владельцу. Я не мог поменять ни одной, не будучи обнаруженным, и какая тогда польза от кражи? Я не дурак и не преступник, мистер Торри.

Детектива поразило это рассуждение, которое звучало вполне правдоподобно. Учитывая известную стоимость и известные номера банкнот, подозревать Васса было нелепо. Украсть деньги при таких обстоятельствах означало бы просто попасть под суд, и детектив, руководствуясь здравым смыслом, мысленно оправдал Васса.

– Я считаю, что вы невиновны, – добродушно произнес он. – Но кто виноват?

– Я не знаю, – мрачно сказал секретарь, – кроме меня и мистера Грента никто не мог украсть эти банкноты. Мистер Грент не крал, я не крал, поэтому я не могу понять, как они исчезли.

– Может быть, ключ от сейфа украден?

Васс достал из кармана связку ключей и выбрал один.

– Вот мой ключ, – сказал он, подняв его. – Я никогда не достаю его из этой связки, он всегда со мной.

Торри кивнул и подошел к столу, на котором все еще лежала связка ключей мистера Грента. Среди них он нашел ключ, во всех отношениях похожий на тот, который показал Васс.

– Итак, вот ключ мистера Грента, – сказал он, сравнивая его с секретарским, – он тоже в своей связке, и лежал в его комнатах, в которые никто не мог войти после убийства. Это очень странно, – задумчиво почесал он подбородок и вдруг воскликнул: – Шляпа!

– Какая шляпа? – спросил Лейборн, пораженный неуместностью замечания.

– Шляпа мертвой женщины, которая была сделана для донны Марии Сандовал. Я должен немедленно расспросить ее об этом, а потом, а потом… ну, посмотрим.

Глава 10. Донна Мария

Рэй-Хаус был очаровательной виллой на берегу Темзы. Вид на особняк со стороны реки был необычайно живописен. От берегов шла гладкая зеленая лужайка из стриженого дерна, ради разнообразия украшенная овальными клумбами, сверкающими алой геранью. Лужайка полого спускалась к террасе, окаймленной балюстрадой из белого мрамора. На этом плато возвышался дом, сказочное двухэтажное здание, верхний этаж меньше, чем нижний. Колоннада проходила вокруг дома и поддерживала верхний балкон, широкий и просторный, на который открывались французские окна спален. Такие же окна открывали доступ к колоннаде, которая была обильно заставлена небольшими столиками и креслами для отдыха. Все здание, выкрашенное в ярко-белый цвет, имело по внешнему виду и дизайну тропический вид, больше подходивший для экваториальных регионов, чем для прохладного зеленого туманного острова Англии. Этот миниатюрный рай был окружен поясом деревьев.

Однако это лето оказалось особенно жарким, так что Рэй-Хаус был идеальным местом жительства в знойные июнь и август. Привыкшая к жаркой Южной Америке, донна Инес, как любила называться миссис Грент, находила тепло восхитительным и нежилась, как змея, в золотом солнечном свете. Ее племянница была очарована необыкновенным великолепием лета, и две испанки большую часть времени проводили, бездельничая на колоннаде или раскачиваясь в шелковом гамаке, подвешенном на ветвях удобных деревьев. Дом, жизнь и лето напоминали им томное ленивое существование далекой Лимы. Там лень – это искусство, а праздность сведена к молчанию.

Когда пришло известие о трагической смерти Грента, донна Инес, слабая и хрупкая женщина, отдалась невыносимому горю и закрылась ото всех. Таким образом, ведение домашнего хозяйства было ненадолго нарушено, но быстро восстановлено Марией Сандовал, у которой характер и самообладание оказались намного сильнее, чем у ее тети. Мистер Лейборн-старший, узнав о смерти своего партнера, поспешно приехал из Парижа и сразу же нанес визит в Рэй-Хаус. Он ничего не мог поделать с донной Инес, которая была в истерике от горя, поэтому настоял на том, чтобы донна Мария взяла на себя управление домом. Молодая девушка не без опасений согласилась сделать это, и удовлетворенный мистер Лейборн вернулся в Лондон, чтобы уладить дела покойника. Что касается завещания, то он, как один из исполнителей, взял все хлопоты на свои плечи, но в Рэй-Хаусе ответственность за тетю и за управление слугами легла на Марию. Вскоре она обнаружила, что задача слишком сложна, тем более что она была иностранкой и сравнительно чужой здесь, поэтому она попросила Лидию Харгон приехать и помочь ей.