Убийство в обществе коллекционеров - [5]

— Это уж точно, — согласился Форбс, положив разрезной нож на папку с бумагами.

Сэр Малькольм взял паспорт Катерины Ховард, мельком заглянул в него и передал старшему инспектору.

— Как вам лицо?

— То, что на фото? О, довольно привлекательная женщина!

— Неужели так на самом деле и выглядит специалистка по древним религиям? — поинтересовался Айвори.

— Да нет. Вид у нее больше… как его…

— Сладострастный! И это чувствуется с первого взгляда, не так ли? А вы что скажете, лейтенант?

— Если позволите, — ответил Финдли, — вид у нее, по-моему, кокетливый…

— С другой стороны — почему специалистка по древним религиям должна выглядеть хуже какой-нибудь актрисы или постоянной покупательницы «Харродза»?[14] — не без иронии заметил Айвори. — Однако нам предстоит поглубже проникнуть в психологию этой кокетки, причем бычья голова минойской эпохи никоим образом не должна сбивать нас с толку! Итак, джентльмены, давайте-ка встретимся завтра в девять в отделе судебно-медицинской экспертизы! Увы, боюсь, как бы наша Ховард не подпортила свою красоту после такого заплыва! Вода в Темзе в эту пору совсем не на пользу коже.

С этими словами, невольно ввергшими Форбса и Финдли в изумление, сэр Малькольм встал и откланялся.

Глава 5

На следующее утро сэр Малькольм и старший инспектор Форбс встретились в морге Скотланд-Ярда. Это подразделение отдела судебно-медицинской экспертизы неоднократно перестраивали — в ногу со временем и научно-техническими достижениями, — что вынуждало администрацию приобретать самое современное оборудование, и среди прочего лазерный спектроскоп, электронный микроскоп нового поколения, анализатор физико-химических свойств, сопряженный с главным компьютером.

Сорокалетний профессор Грэхем, обвешанный с головы до ног дипломами и облаченный в личину редкой самонадеянности, принял наших друзей у себя в кабинете с такой высокопарностью, что сразу же не понравился сэру Малькольму.

— О, позвольте приветствовать вас, джентльмены, с чувством глубочайшего почтения и восхищения, какое только способна выразить моя скромная персона двум столь именитым представителям сего высочайшего учреждения!

Он был маленький и всякий раз кичливо потрясал своей рыжей шевелюрой, обрамлявшей его бледное, в родинках лицо.

— Доктор… — начал было Форбс.

Но Грэхем тут же его остановил:

— Зовите меня профессором, прошу вас. Я имею честь и удовольствие преподавать хирургию post-mortem[15] в Лондонской королевской академии и в различных американских университетах, которые нередко прибегают к моим услугам. Кое-кто полагает, будто эта наука ограничивается тривиальным вскрытием, что нас, ученых, унижает, ибо низводит нашу деятельность до заурядного расчленения трупов, что на третьем курсе медицинских факультетов стыдливо именуется препарированием. О джентльмены…

Сэр Малькольм прервал его в тот миг, когда он набирал воздух, намереваясь выдать очередную тираду:

— Профессор, мы пришли справиться насчет трупа Катерины Ховард, поступившего из Ричмонда.

Грэхем на мгновение смутился. Похоже, ему не понравилось, что кто-то посмел прервать его речь. Вслед за тем он продолжал:

— Джентльмены, я без бахвальства и с полным основанием вправе считать себя крупнейшим в мире специалистом по некрофагам, или, если угодно, насекомым, которые последовательными волнами осаждают разлагающийся труп.

— Гм, — обронил старший инспектор, ощущавший себя явно не в своей тарелке, — и все-таки, может, вернемся к Катерине Ховард?..

— Вот именно! — торжествующе воскликнул Грэхем. — Эта женщина — случай совершенно особый. Я бы даже сказал — увлекательный! Естественно, заурядный практик, привыкший механически вскрывать грудные клетки и копаться во внутренностях, вряд ли оценил бы по достоинству всю прелесть данного случая. А я, джентльмены, могу вас заверить, что случай этот весьма показательный, ибо он подтверждает суть моей теории об одном из инстинктов мушки вида кожеедов — инстинкте, который это сборище невежд упорно считает обыкновенной прожорливостью. Прожорливостью! Только представьте себе! А ведь эта мушка, оказывается, насекомое на редкость разумное!

— Простите, — в сильном смущении проговорил сэр Малькольм, — но что конкретно вы имеете в виду?

Профессор поднял вверх указательный палец и тоном магистра громко изрек:

— Знайте же, джентльмены, тело, пролежавшее в воде при температуре три градуса, реагирует на окружающую среду иначе, чем при температуре воды двадцать градусов. К тому же, если на земле, на свежем воздухе личинки вида Lucilia caesar[16] начинают образовываться в омертвевшем теле через сутки после смерти, то в воде, при температуре три градуса, аналогичные симптомы проявляются лишь спустя двое суток, а личинки большой серой мясной мухи вылупляются через трое суток. Таким образом…

— Можно покороче! — на грани отчаяния выпалил Форбс.

— Я все это рассказываю только для того, чтобы убедить вас в следующем: судя по степени разложения тела означенной Ховард, она умерла за восемь-девять дней до того, как был обнаружен ее труп. Но куда интереснее другое! Наша подопечная скончалась не от удушья в результате утопления, а от разрыва аневризмы сердца. Оцените нюанс! И на это нам указывает милая мушка вида кожеедов! Она не может родиться и развиваться в крови с повышенным содержанием углерода. Замечательно, не правда ли?