Убийство в лабиринте - [16]
управы, и первым преступником, который будет стоять перед ним на коленях и в цепях, будет самозваный тиран Цзянь Моу!
Начальник тюрьмы только злобно оскалился.
Дао Гань провел его по темным, пустым коридорам, потом — через безлюдный главный двор. Они миновали казармы стражников. Вокруг было темно и тихо.
Дао Гань открыл ворота и вытолкнул начальника тюрьмы на улицу.
— Убирайся! — приказал он. — И чтобы я никогда больше не видел здесь твою гнусную рожу!
Начальник тюрьмы презрительно посмотрел на Дао Ганя и с ухмылкой ответил:
— Я буду здесь раньше, чем ты думаешь, песья башка!
Потом он растворился во мраке.
Глава 5
Вскоре после полуночи громкие звуки нарушили тишину в темной управе. Резкими голосами отдавались приказы, бряцало оружие. К главным воротам судейской управы поднесли таран; глухие отзвуки его ударов разносились в ночном воздухе. Но внутри самой управы было по-прежнему тихо.
Деревянные ворота начали трещать; вскоре тяжелые доски упали на землю. Двадцать головорезов ворвались внутрь, размахивая дубинками и потрясая копьями. Их возглавлял высокий здоровяк.
Первый двор огласился криками:
— Где этот поганый чиновник? Где этот так называемый судья?
Главарь бандитов пинком распахнул ворота в главный двор и шагнул в сторону, чтобы пропустить вперед остальных, пока он достает меч из ножен.
Поскольку во дворе царила кромешная тьма, бандиты несколько замешкались.
И вдруг все шесть дверей большого судебного зала разом раскрылись. Двор ярко осветился десятками больших светильников и фонарей, расставленных внутри в два ряда.
Налетчики, жмурясь от внезапного света, с трудом могли различить солдат, выстроившихся справа и слева от них. Свет поблескивал на их шлемах и длинных наконечниках копий. У подножия лестницы бандиты увидели шеренгу стражников с обнаженными мечами.
На верху лестницы стоял внушительного вида мужчина в полном церемониальном облачении из сверкающей парчи и с крылатой судейской шапкой на голове.
По обе стороны от него стояли два высоких человека в форме предводителей конной гвардии. На груди и предплечьях у них поблескивали пластины, с заостренных шлемов свешивались разноцветные подвески. Стоящий справа держал в руках тяжелый лук со стрелой на натянутой тетиве.
Судья громовым голосом возгласил:
— Перед вами судья Ланьфана! Бросить оружие!
Громила с обнаженным мечом первым очнулся от оцепенения.
— Пробивайтесь к выходу! — закричал он остальным.
Не успел он поднять меч, как рухнул с ужасным криком. Стрела Цзяо Тая вонзилась ему в самое горло.
Одновременно из зала донесся зычный голос:
— Направо… шагом марш!
И сразу же раздалось громкое звяканье металла и тяжелый топот.
Громилы растерянно переглянулись. Один из них воскликнул:
— Братья, нам конец! Здесь целая армия!
С этими словами он бросил свою пику на землю. Развязывая пояс, к которому крепился меч, он сказал:
— Мне потребовалось шесть лет, чтобы стать десятником. Похоже, настал час снова стать рядовым!
Ма Жун не замедлил отреагировать.
— Кто здесь называет себя десятником?
Человек сразу вытянулся по стойке смирно.
— Десятник Лин, шестой взвод пехотинцев, тридцать третья армия левого крыла. Жду ваших приказаний, сотник!
— Всем дезертирам выйти вперед! — прокричал Ма Жун.
Пять человек выстроились за десятником и тоже встали по стойке смирно.
Ма Жун объявил:
— Вы все предстанете перед военным трибуналом.
А тем временем остальные громилы сдавали стражникам свое оружие. Те связывали им руки за спиной.
Судья сказал:
— Сотник, выясните, сколько еще дезертиров имеется в городе?
Ма Жун обратился с этим вопросом к бывшему десятнику.
— Около сорока, господин!
Судья Ди потеребил бороду.
— Когда вы отправитесь проверять другие пограничные округа, — сказал он Ма Жуну, — мне бы хотелось, чтобы здесь остались какие-то солдаты. Обратитесь к командующему, сотник, чтобы этих дезертиров снова приняли на службу, они мне пригодятся.
Ма Жун тотчас же рявкнул:
— Десятник Лин и пять рядовых, возвращайтесь туда, откуда явились; завтра ровно в полдень появитесь здесь и получите соответствующее обмундирование и оружие.
Шесть человек прокричали в ответ:
— Повинуемся!
Судья Ди подал знак. Стражники отвели пленных в тюрьму, где их уже поджидал Дао Гань. Он записал их имена. Пятнадцатым и последним оказался не кто иной, как смещенный начальник тюрьмы. Лицо Дао Ганя расплылось в широкой улыбке.
— Ты был прав, песья голова! Ты и в самом деле оказался здесь раньше, чем я предполагал!
С этими словами Дао Гань развернул его и хорошо рассчитанным пинком отправил в ту самую камеру, которую тот недавно покинул.
А на главном дворе новобранцы, завербованные Фаном, с пиками на плече строевым шагом направлялись к казарме стражников.
Судья Ди обратил внимание, что они маршируют уже вполне прилично, бросив в их сторону:
— Совсем неплохо для одного вечера!
Судья спустился с лестницы. Двое стражников затворили за ним двери судебного зала. Появился советник Хун, нагруженный старыми сковородами, чайниками и ржавыми цепями.
— У тебя великолепный командный голос, Хун! — заметил судья Ди.
