Убийство в кибуце - [73]

Вся статья была полна благородных лозунгов, и похоже, что ее написали, не меняя ни слова в материалах семинара. Но его заинтересовала фраза из предыдущего абзаца, которая отличалась деловым тоном и стояла в скобках.

Забыв об осмотрительности, Михаэль понял, что нужно действовать, не теряя ни секунды, и кинулся к столовой. Моше еще не было, и Михаэль налил себе чашку кофе, добавил в него молоко, взял булочку с сыром и намазал на нее оливковую пасту. Потом выбрал место за дальним столиком и сел. Было начало восьмого, и в зале сидело всего несколько человек в комбинезонах, молча поглощая завтрак. В противоположном конце зала он увидел Гуту, обутую в свои обычные резиновые сапоги. Она была поглощена нарезанием салата. Когда чашка оказалась пустой, он отодвинул от себя недоеденную булочку, не в силах заставить себя отнести ее к контейнеру для объедков, и вышел из столовой. Контейнер назывался колбойником, но Михаэль вспомнил, что так же называли таких людей, как Дейв, который мог починить все, что угодно. Ему стало интересно, как одно и то же слово могло означать мусоросборник и мастера на все руки.

Моше уже был в своем кабинете. Михаэль слышал его голос через открытую дверь. Заглянув внутрь, он увидел лишь спину Моше, который говорил по серому телефону, развернув вращающееся кресло и глядя в открытое окно. Михаэль тоже стал разглядывать видневшуюся в окне лужайку, обсаженную кипарисами. Лишь немного погодя, он постучал в дверь и попросил разрешения войти. Моше был бледен. Разговор он закончил очень неожиданно, произнеся: «Сообщите мне, когда будет подсчитана сумма ущерба». После этого он повернулся к Михаэлю, который спросил, все ли в порядке. «Ничего нового, — сказал со вздохом Моше, — шакал забрался в курятник и устроил там погром».

Михаэль достал местную газетку из коричневого конверта, расправил ее и выложил перед Моше на аккуратную стопку бумаг, лежавшую посреди стола.

Моше просмотрел ее и после этого спросил:

— А в чем проблема?

— Есть ли в этом номере что-нибудь, что вызывает у вас особую озабоченность? — Михаэль рассеянно достал фломастер из самодельного стаканчика, сделанного из выкрашенного в синий цвет цилиндрика от рулона туалетной бумаги и укрепленного на картонке с разноцветной надписью: «ПАПОЧКЕ ПО СЛУЧАЮ ЕГО НОВОЙ РАБОТЫ».

— Вроде ничего, — сказал Моше, добавив: — Но я не настроен сегодня разгадывать загадки. Почему бы вам просто не сказать, чего вы хотите? — Он перевернул страницу и посмотрел на фото, запечатлевшее уборку хлопка. На мгновение его взгляд затуманился, когда он посмотрел на парня в углу фотографии: — Это мой старший сын, а рядом — сын Оснат. — Он вздохнул, а потом тоном полного непонимания спросил: — И что вы здесь такого нашли?

— А почему вы сами не хотите это прочесть? — и Михаэль кончиком фломастера указал на «Колонку секретаря».

Моше поднял страницу, отодвинул ее подальше от своих глаз и стал читать. Михаэль заметил, что при этом он шевелил губами. Закончив чтение, он закрыл глаза рукой и сказал:

— Я прочел, но все равно ничего необычного не увидел. К чему вы клоните?

Михаэль спокойно опустил его ладонь на прочитанную страницу:

— Вот смотрите, здесь в скобках написано кое-что странное.

Моше перечитал предложение, потом, выделяя каждое слово, произнес его вслух, словно зачитывал перечень товаров, которые ему нужно было приобрести в магазине. Затем он закрыл глаза, закачал головой и сказал:

— Все равно не пойму, к чему вы клоните.

— Как вы понимаете эту фразу? — спросил Михаэль.

— Никак не понимаю, меня не было на этом семинаре.

— Был ли кто-нибудь еще на этом семинаре из кибуца, кроме Оснат?

— Я не знаю, — ответил Моше, — просто не помню. Посмотрите на дату: уже полгода прошло. Неужели можно помнить такие вещи?

— Неужели никто на нее не обратил внимания?

— Все эти бесконечные вопросы уже изрядно меня раздражают, — ответил Моше. — И когда все это закончится? — После некоторой паузы, уже более спокойно он произнес: — Извините меня, это от бессонницы. Да и то, что у нас происходит, это далеко не пустяк. Да еще история с моим отцом, которая тоже никуда нас не продвинула.

— Несмотря на то что его смерть может быть простым несчастным случаем?

— Даже если это несчастный случай, то все равно — где оставшийся паратион и чем все может закончиться? — Михаэль промолчал. — Когда вы сможете ответить на все эти вопросы? — спросил Моше, и в его голосе было больше отчаяния, чем гнева.

— Я хочу знать, — медленно произнес Михаэль, — сама ли Оснат составила эту фразу или ее кто-нибудь произнес во время семинара? Точнее — как она попала в газету? — Моше беспомощно развел руками, на что Михаэль задал еще один вопрос: — Как можно прочитать протокол этого семинара?

— Я даже не знаю, велся ли протокол. Такие семинары проводятся ежегодно, и на них съезжаются многие руководители кибуцев.

— Хорошо. Кто еще был на семинаре?

— Люди из соседних кибуцев. Я даже не знаю, кто там точно был.

— Она никогда не рассказывала вам о том, что происходило на семинаре?

— Мне не говорила, но могла рассказать Дворке или еще кому-нибудь.

— И все-таки кому?