Убийство после сдачи номера в печать - [3]

— Интересно, как выглядел наш приятель, когда был живым? — Спросил Бришо, ища глазами Альбера. Тот нехотя шагнул вперед.

— Вопрос, сумел ли хоть раз ответить на удары этот несчастный, прежде чем рухнуть мешком на пол? — пробормотал он.

— Ну как-то он все же ответил, — сказал Буасси, обычно не вмешивавшийся в следствие, но в драках считавший себя специалистом. Альбер нервно заерзал.

— Может, уйдем отсюда? Или нужно обязательно здесь вести дискуссию?

— Как угодно, — Буасси оскорбленно смолк.

— По мне так можно идти, — оказал Бришо. — Ты огляделся?

Альбер огляделся. Гостиная хорошей, зажиточной квартиры. Стены оклеены белыми в золотых узорах обоями. Шкаф из хрома и дымчатого стекла, книжная полка, в углу магнитофонная система, видео, телевизор.

Кресла, круглый столик, турецкий пуф, толстый ковер. Сейчас все это превращено в поле битвы. Сломанный пуф валяется у стены. Кто-то в драке запустил им в противника, но тому, видимо, удалось увернуться, и позолоченная с кожаным сиденьем штуковина ударилась о стену, прочертив углом на обоях рваный след в виде перевернутой буквы «V». Дюамель врезался своим огромным телом в магнитофонную систему, очевидно пошатнувшись после сильного удара и пытаясь обрести, равновесие. Кресла опрокинулись, когда шел уже ближний бой, а ваза, бутылка с коньяком и рюмка слетели со столика явно в тот момент, когда по нему ненароком, но с силой пнули ногой. Но что это? Альбер замер, почувствовав какое-то несоответствие. Осторожно шагнув к столу, он присел, на корточки.

— Рюмка только одна, — произнес за его спиной Шарль Бришо.

— С кем же он тогда пил? — спросил Альбер.

— В одиночестве, — ворчливо произнес Буасси.

— Ага. И в одиночестве дрался.

Шарль улыбнулся, забавляясь этой перепалкой, и дружески обнял Буасси за плечи.

— Пошли, не будем мешать великому детективу!

— Дело хозяйское, — буркнул Буасси. Однако ему не удалось произнести это таким оскорбленным тоном, как хотелось.

Альбер раскрыл два-три шкафа, несколько минут потоптался у книжной полки, затем перешел в другую комнату. Он очутился в рабочем кабинете. Маленькие окна небольшой квадратной комнаты выходили к шахте лифта. Стекла окон, как и стены, были оклеены афишами и объявлениями о велосипедных соревнованиях от рубежа века до наших дней. Встречались здесь и анонсы о финале европейского чемпионата по профессиональному боксу, о Кубке мира по легкой атлетике, монакском заезде мирового чемпионата «Формула-1». Повсюду висели рисунки и фотографии стадионов, культуристов, автомобилей обтекаемых современных форм. Письменный стол, телефон, закрытый на ключ большой стальной сейф для хранения досье.

Альбер двинулся дальше. Если ему придется расследовать это безумное убийство, он успеет открыть сейф. Но если хоть чуточку повезет, он постарается отфутболить неприятное дело. Он вышел в кухню. Она была просторной, и в ней царил беспорядок. На столе валялись тарелки с остатками пищи, в мойке — тостер.

Что бы сказала Марта, если бы ее встретил дома подобный разгром?.. Ухмылка быстро сошла с лица Альбера, как только он сообразил, что именно это ее ждет. Он явственно увидел перед собой собственную квартиру такой, какой ее оставил: мебель сдвинута на середину комнаты. На полу лужи клея и обрывки обоев. Окна распахнуты настежь, и пронизывающий ноябрьский ветер насмерть замораживает цветы Марты. Ему следовало знать. Следовало знать, что не сможет он за один день оклеить комнату обоями. Что, когда их нарежет, куски окажутся короткими, и придется надставлять их добавочными полосками; Что когда он приложит их к стене, они начнут скользить в разные стороны и намертво пристанут к ней именно в тот момент, когда будут лежать косо. А та процедура, что в книге представлялась столь простой, потребует уйму времени. Но, главным образом, ему следовало знать, что нельзя появляться даже, поблизости от своей работы.

Но он, идиот, не захотел брать отпуск. Думал, зайдет на полчасика, покажется шефу, выпьет кофе с коллегами и помчится домой. А когда вернется, засохнет размазанная на стене грязь, с пола, может быть, улетучится запах пролитого растворителя и можно будет снять с окна положенный туда ковер.

* * *

Бришо сдержал гнев. Бришо всегда сдерживал гнев. Сделал вид, будто не замечает, что Альбер хмыкает, пялясь в окно машины, он назло ему принялся рассказывать, как началось следствие. Вдруг в парне пробудится сыщицкий инстинкт? Не пробудился. Альбер следил за движением транспорта, бранился, если кто-то проскакивал вперед, обгоняя их, пальцами барабанил по спинке сиденья, если Буасси сбрасывал скорость или не спешил сам кого-то обогнать. Казалось Лелак не слушает рассказ Шарля.

— Нет сомнений, его убили в субботу, — говорил Бришо, решив, что будет твердить о работе до тех пор, пока Альбер как-то не прореагирует.

— Угу.

— Дюамель в субботу днем с работы вернулся домой. Примерно к вечеру в квартиру кто-то позвонил, под каким-то предлогом к нему вошли, напали на него и забили до смерти.

— Кто? — с интересом спросил Альбер.

— Твои чертовы тетушки, — с досадой ответил Бришо.

— Хм, — кивнул Альбер. — Никогда бы не подумал!