Убийство после сдачи номера в печать - [10]

Он осваивал по книге китайский язык, учился играть в шахматы, строить домики для уик-эндов. Альбер не мог устоять перед книгами. Не мог устоять перед мыслью о том, что всего за несколько франков у него всегда под рукой руководства на все случаи жизни.

Неприятности начались, когда однажды под предлогом уборки Марта положила книги Альбера на самую верхнюю полку, и Лелаку, сколько бы раз он ни хотел выяснить, как, например, заставить машину дать задний ход, если дорога покрыта льдом, приходилось вынимать из кладовки маленькую стремянку. Страсти достигли предела, когда Альбер вздумал построить котел центрального отопления. Марта чуть не уехала из дому. По сравнению с этим искусство клеить обои ему еще дешево обошлось.

«Здорово повезло», — решил Альбер. Ему хотелось, чтобы жена чуть-чуть пожалела его. Он вынул из холодильника кусочек сыра и принялся его грызть.

— Я не боялся, что мне достанется в драке. Скорее, эти двое просто вызвали у меня отвращение своей дикостью, жестокостью, с какой они накинулись друг на друга. Им наплевать было, что они могут поранить друг друга или даже убить. Они вообще не думали о последствиях.

Марта повернулась к нему, стараясь изобразить на усталом лице улыбку.

Она была учительницей, преподавала в средней школе английский язык, и когда выдавался тяжелый день, это было написано у нее на лице большими буквами. Как и сегодня. Не будь Лелак так занят собственными мыслями, он в первый же момент заметил бы ее усталость.

— Я и тебя видела в таком состоянии, — сказала жена.

— Да, — подумав, согласился Альбер. — Только тогда ты была рядом и схватила меня за руку.

Он вздохнул и вернулся в комнату. Лучше поразмышлять о деле Дюамеля. Он вытащил из-под телевизора «Пари семэн» с программой развлечений на неделю. А вдруг журналист в субботу отправился с кем-нибудь повеселиться? Вдруг он сказал этой своей партнерше, что в полночь ожидает визитера?

Программа на неделю была плотной брошюрой в палец толщиной. Париж предоставлял множество возможностей для развлечений. Идея казалась столь безнадежной, что Альбер даже не упомянул о ней Бришо. В программу телевидения он даже не заглянул. Пролистал программу кинотеатров. Известный журналист не пойдет в субботний вечер в кино. Может, еще утром в будни сходит на просмотр для работников прессы. Театр? Это вероятнее.

Альбер посмотрел, какие спектакли сколько времени длятся. Если Дюамель вообще был театралом, то ходил на генеральные репетиции или по крайней мере на одно из первых представлений, В «Театр Франсез» была премьера по Достоевскому. В воскресенье Альбер читал о ней рецензию. Критик так хвалил постановку пьесы за ее актуальность, что совершенно отбил у Лелака охоту смотреть спектакль. У него было собственное мнение относительно осовременивания классики. Король Лир в холщовых подштанниках это у них модернизм! Правда, Достоевского он все равно не пошел бы смотреть, а тут еще нашел этому оправдание. В субботу состоялась также премьера представления бразильского танцевального ансамбля «Кариока».

Ну, конечно, весь город заклеен афишами. Длинноногая женщина, одетая в нечто напоминающее фиговый листок, стоит с открытой грудью, выпятив зад, а за ней ухмыляющиеся мужчины бьют в барабаны.

Альбер задумчиво захлопнул программу. И с обложки ему улыбалась все та же попка из Рио.

Как узнать, был ли Дюамель в кабаре среди многих сотен других зрителей? Он снова вышел в кухню и уставился на зад собственной жены. Когда они два года назад последний раз были с Мартой в театре и он немного запоздал, жена оставила ему билет в кассе. Он был отложен на его имя. Если ему хоть капельку повезет, то Дюамель тоже велел отложить себе билет. Если, конечно, пошел в театр. Если, конечно, именно в кабаре. Альбер погладил Марту, проверил, как обстоит дело с ужином. Ну, конечно, Дюамель был там. Тот, кто все знает, со всеми знаком, да не явится на премьеру, афиши которой бросаются всем в глаза каждые сто метров? Вечер самбы ансамбля «Кариока» именно такое культурное событие, где, по мнению Альбера, мог присутствовать спортивный журналист.

Глава третья

— Ну, какие новости? — весело поинтересовался Брито. Сегодня он облачился в темно-синие бархатные брюки и голубой пиджак, а шею повязал цветным шелковым платком.

— Будь у меня малолетний сын, я бы его и близко не подпустил к тебе, когда ты так одет, как сейчас, — заметил Альбер.

Было утро. Из зарешеченного окна Главного управления полиции он видел туман, предвестник нового холода и проникающей под одежду влаги. Их кофейный автомат сломался, а спуститься в угловую забегаловку и выпить кофе он не мог, потому что этот идиот Бришо разыгрывал из себя начальника. Они стояли у кабинета Корентэна. Комиссар уехал, но Бришо решил проводить обычные утренние совещания. От сломанного автомата, ругаясь, один за другим отходили сыщики и приближались к ним. Еще не было восьми часов, но все уже выглядели усталыми, раздраженными, были в плохом настроении. Они так же мечтали об утреннем совещании, как о ребенке от любовницы, а когда комиссар уехал, перед ними замаячила возможность целую неделю спать по утрам на полчаса дольше.