Убийство по Фрейду - [11]

Но, хотя Кейт оказалась всего лишь одним звеном в цепи событий, которые привели к роковому исходу, она все равно чувствовала себя ответственной не только перед Эмануэлем и Никола, но и перед самой собой и даже перед Дженет Гаррисон.

— Помните шутку, которая пользовалась популярностью несколько лет назад? — спросила она. — Два психиатра встретились на лестнице, и один назвал другого ослом. Тот сначала ужасно разозлился, а потом пожал плечами и забыл про инцидент. «В конце концов, — заявил он себе, — это его проблема». Так вот, я не могу так сказать. То, что с вами случилось, это и моя проблема, даже если бы вы не были моими друзьями.

По тому, как Эмануэль и Никола избегали смотреть друг на друга и на нее, она поняла, что эта тема ими как-то обсуждалась.

— Фактически, — продолжала она, — если смотреть на дело под определенным углом, скажем с точки зрения полиции, меня тоже можно подозревать. Детектив, который приходил ко мне, интересовался, что я делала вчера утром. Может, это их обычный метод расследования, то, что они называют рутиной, а может, и нет.

Эмануэль и Никола изумленно уставились на нее.

— Но ведь это полная чушь! — сказал Эмануэль.

— Не большая, чем подозревать тебя в убийстве своей пациентки в собственном кабинете или думать, что это могла сделать Никола. Взгляните на происшедшее глазами того же капитана Стерна. Я более или менее знакома с укладом вашей жизни. Как выяснилось, я ничего не знала об особом устройстве твоего телефона и о том, что ты не отвечаешь на звонки во время приема, но ведь это только мои слова. Девушку к Эмануэлю направила я. Можно допустить, что я страшно ревновала к ней или украла у нее деньги или одну из ее литературных идей. Господи, да разве трудно придумать какой-нибудь повод! И вот я воспользовалась случаем и убила ее!

— Но ведь у тебя с ней не было никаких личных отношений, верно? — спросила Никола.

— Разумеется, не было. Но и у Эмануэля, я уверена, их тоже не было. И все-таки полиция наверняка предполагает, что могла возникнуть какая-то связь, сумасшедшая страсть или что-нибудь в этом роде, раз уж он решил убить ее во время сеанса. Вряд ли они допускают, что он внезапно потерял голову и набросился на девушку во время одной из ее самых интересных свободных ассоциаций.

— Она была очень красива, — сказала Никола.

Никола обронила эту фразу, как неловкий ребенок роняет игрушку на колени взрослому.

У Кейт и Эмануэля почти одновременно возник вопрос: откуда она могла это знать? Но оба промолчали.

Могла Ники заметить, что девушка красива, в тот момент, когда обнаружила ее мертвой? Потрясенная Кейт вспомнила внешность Дженет Гаррисон. Ее нельзя было назвать эффектной красавицей, которой мужчины смотрят вслед и у которой на вечеринках нет отбоя от ухажеров. Секрет обаяния таился в удивительно свежем цвете ее лица с тонкими чертами. В Дженет Гаррисон было то, что Кейт называла врожденным благородством. Чистые линии высокого лба, глубоко посаженные большие глаза, прелестный овал лица — все это не сразу открывалось смотревшему, но тем сильнее поражало в следующую минуту. «Господи, — с тоской подумала Кейт, — этого еще не хватало!»

— Я только хочу сказать, — помолчав, продолжала она, — что чувствую себя ответственной, если хотите, виноватой в том, что случилось. И вы можете мне помочь только тем, что подробно расскажете обо всем. Как начался и проходил этот день, я себе полностью уяснила. В половине одиннадцатого Никола ушла, а Эмануэль находился в кабинете с десятичасовым пациентом, когда у него на телефоне несколько раз вспыхнула лампочка. Она сигнализировала об одном звонке или о двух?

— О двух. И если это звонил один и тот же человек, ему пришлось дважды набрать мой номер. Ведь если бы одним звонком кто-то отменил сразу два визита, это вызвало бы подозрения, так как пациенты даже не знакомы друг с другом.

— Ты в этом уверен?

— Позволь мне объяснить. Конечно, они могут случайно встретиться в приемной. Но если бы они знали друг друга, мне это стало бы известно.

— Хочешь сказать, это выяснилось бы в ходе психоанализа?

Эмануэль коротко кивнул, явно не желая вдаваться в подробности.

— Но, — спросила Кейт, — если бы двенадцатичасовой пациент — как мы уже знаем, это был мужчина — захотел сохранить в тайне свою связь с Дженет, разве он не смог бы это сделать?

— Для меня это было бы неожиданностью.

— И могло бы означать, — добавила Кейт, — что он намерен убить ее. — Никто из остальных не откликнулся на ее утверждение. — Что ж, продолжим. Без пяти одиннадцать ты позвонил на коммутатор, там тебе сообщили об отмене двух визитов, и ты сразу ушел из дому, чтобы отдохнуть и побегать вокруг пруда.

— Вот видишь, — прервала ее Никола, — ты веришь, что он именно так и поступил, хотя даже из твоих уст это звучит странно.

Мягкая полуулыбка на губах Эмануэля выражала готовность принять неизбежное. Кейт не первый раз замечала, что Эмануэль больше чем кто-либо способен смириться с тем, что он не в силах изменить. Возможно, к этому его приучили занятия психиатрией. Профессионал, посвятившей этому свою жизнь, привыкает ничему не удивляться. Могло ли убийство Дженет Гаррисон быть воспринято им как досадная неожиданность в ходе работы? Кейт решила обдумать это позже.