Убийство на Знаменской - [26]

Здание банка, сравнительно недавно выстроенное по проекту модного и дорогого архитектора Шретера, выглядело в высшей степени респектабельно не только снаружи, но и внутри. Всё, на что падал взгляд посетителей, начиная от пары важных, в отутюженных ливреях швейцаров у парадных дверей до мраморной чернильницы на столе управляющего, было солидно, отменного вкуса и напоминало о том достоинстве, что приносят человеку большие деньги.

Управляющий банком принял сыскных агентов без промедления, едва только секретарь, проверивший их документы, доложил о появлении столь необычных визитёров. Подобная оперативность произвела на сыщиков весьма благоприятное впечатление.

Пройдя в кабинет управляющего, Иванов и Гаевский увидели перед собой человека средних лет в безукоризненном костюме, с приметным карбункулом в галстучной булавке и настоящими камеями в запонках. Одни только эти предметы туалета стоили больше совокупного годового дохода обоих сыщиков. Склонив набок голову с идеальным набриолиненным пробором, управляющий внимательно выслушал сыщиков и проговорил раздельно:

— Постараюсь вам помочь, господа.

Хотя управляющего и звали Сергеем Викторовичем Цициным, после первой же произнесённой им фразы сыщикам стало ясно, что перед ними немец. Специфический акцент хотя и был едва заметен, но всё же остался неистребим.

Управляющий нажал скрытую под столом кнопку звонка, дверь распахнулась, появился секретарь.

— Пригласите ко мне Владилена Павловича и Сергея Антоновича. Это наши кассир и заведующий отделом ценных бумаг, — пояснил сыщикам Цицин. — Если этот… как вы сказали, Кузнецов? был у нас шестого августа, то они должны его вспомнить.

Через пару минут в кабинет вошёл маленький человечек в белоснежной сорочке с атласной ленточкой-галстуком, чёрном жилете под длинным строгим пиджаком. Появившийся искательно улыбнулся и деликатно присел на краешек предложенного стула. Сразу следом за ним вошёл и второй служащий — сосредоточенный, задумчивый, с привычно-вышколенным выражением внимания на лице.

— Господа, — произнёс управляющий, обращаясь к своим подчинённым, — к вам имеют вопросы господа из Сыскной полиции.

— Мы просили бы вас внимательно посмотреть на эту фотографическую карточку, — Гаевский выложил на стол снимок, взятый из дома Кузнецова, — и сказать, знаком ли вам этот господин?

Служащие посмотрели на предложенную их вниманию фотографию и даже не стали брать её в руки, очевидно потому, что никаких сомнений или затруднений вопрос не вызывал:

— Лицо знакомое, он бывает у нас в банке время от времени, постоянный клиент… — начал было отвечать один, а второй тут же дополнил:

— Это Кузнецов Кузьма Фёдорович. Регулярно, примерно в течение последних четырёх лет совершает сделки с ценными бумагами, играет небольшими пакетами на изменении котировок. И всегда в плюсе.

— Скажите, пожалуйста, когда вы видели его в последний раз и при каких обстоятельствах? — последовал новый вопрос Гаевского.

— Недавно, по-моему, шестого августа… («именно шестого», — кивнул второй) во второй половине дня, если точнее, после пяти. Приехал, продал небольшой пакет акций нашего банка. Я сам же и оформил сделку, а потом Владилен Павлович, — последовал лёгкий поклон в сторону маленького кассира, — выдал из кассы потребную сумму. Кузнецов ушёл. Это всё.

— И какую же сумму он получил в кассе? — спросил Иванов.

Кассир заколебался, взглянул на управляющего. Тот едва заметно кивнул, давая «добро» на разглашение конфиденциальной информации. Тогда кассир тихо произнес:

— Две тысячи сто рублей. Двадцать один кредитный билет сторублёвого достоинства.

— Номера билетов, часом, нигде не сохранились? Может, пачка была новой?

— Нет. Билеты новыми не были, поступили из оборота. Номера нигде зафиксированы. Впрочем… кроме одного, кажется… — кассир задумался на несколько секунд. — Именно так! Я отсчитал двадцать билетов из ранее вскрытой пачки, и на этом она закончилась. Тогда я последний билет доложил из другой пачки, которую тут же вскрыл. Так вот эта вторая пачка состояла как раз из новых билетов.

— Их номера были зафиксированы? — уточнил Иванов.

— Да, по существующим правилам мы регистрируем номера банковских билетов, впервые попадающих в оборот.

— Вы можете назвать нам номер этого самого последнего билета?

— Разумеется. Только для этого я должен свериться со своими документами. Если вы подождёте несколько минут, я схожу в кассу и сообщу вам потребные сведения.

— Пожалуйста, сходите, мы подождём…

И действительно, через несколько минут кассир продиктовал сыскным агентам номер сторублёвого казначейского билета, полученного Кузнецовым в банке в день убийства. Гаевский записал его в свой блокнот.

— Куда же Кузьма Фёдорович спрятал деньги? — продолжил выспрашивать кассира Агафон Иванов. Вопрос был резонным: клиент не мог покинуть кассовое помещение с пачкой банкнот в руках, он должен был спрятать деньги сразу по их получении.

— На моих глазах он положил деньги в конверт, такой… серый, без рисунка и без марок… перегнул пакет вот так, — Владилен Павлович показал, как именно был согнут конверт, — заложил его в бумажник, а бумажник в свою очередь убрал во внутренний карман пиджака. Левый… — подумав, добавил кассир.