Убийство моей тетушки. Убить нелегко - [68]

Сознаю, перетряхивать чужие личные вещи в поисках сокрытого спиртного – занятие, недостойное леди, и даже чуточку краснею, когда пишу об этом, но, право же, я считала: так дело оставлять нельзя. Мною овладела идея фикс: Эдварда необходимо контролировать. Пример его деда все еще стоит у меня перед глазами… Чрезмерное употребление алкоголя необходимо пресечь. Пришлось решиться на поступок, еще менее достойный леди. У меня, знаете ли, сохранился ключ от сейфа племянника. Там и был обнаружен мною его дневник, который вы только что прочли, а я прочла уже тогда и с тех пор регулярно перечитывала. Первым делом прояснилась причина неадекватного поведения за обедом: автор принял не излишнюю дозу алкоголя, а «сомнокубик». Ну и словечко!

Знаете, вскоре мне уже не терпелось снова открыть этот безумный документ, чтобы узнать, каким новым удивительным извращениям племянник на сей раз припишет мои поступки. Наибольшее удовольствие от чтения я получила в ходе подготовки пожара и после него – оно дало мне ощущение потрясающей собственной силы и защищенности. Теперь я с легким сердцем могла позволить Эдварду делать все, что он хочет. А сама изящно вела его за нос по извилистой дорожке – чтобы в конце оглушительным ударом огреть по башке.

Я от души веселилась, читая, как доволен собою он был, ловко (ему казалось, что ловко!) уйдя от вопросов Спенсера о времени на часах в разбитой машине. На самом деле слишком складное, словно заранее приготовленное, объяснение только подлило масла в огонь докторских подозрений! В общем, если кое-где на этих страницах очередные нелестные упоминания обо мне самой и заставляли меня ежиться, то все неприятные ощущения с лихвой окупались удовольствием от наблюдений за дьявольскими приготовлениями… Предвосхищая ваш вопрос, заявляю со всей решительностью и прямотой: никогда не читала и не прочту ни одной строчки, ни одного грязного пассажа из французских книг Эдварда. Такого от меня никто не дождется. Я вообще никогда не читала ничего непристойнее дневника моего племянника. Во мне оформилось твердое решение: он должен заплатить за написанное в этом дневнике, и наилучшим способом расплаты, по зрелом размышлении, мне показалось сожжение всех мерзких книжонок.

К сожалению, Эдвард уже сам смирился с такой перспективой. Естественно, он смирился с гибелью книг в огне только вместе с моей гибелью в нем же, а мой план отличался большей скромностью. Увы, тут ему удалось меня переиграть: большую часть макулатуры злоумышленник утащил с собой под предлогом реставрации переплетов и, не сомневаюсь, спас как раз самые пакостные. Кстати, обратно он привез не все – интересно, где бы теперь могли находиться остальные? Лучше их все-таки найти и уничтожить.

Естественно, любой идиот почуял бы неладное в помпезных приготовлениях Эдварда к отъезду. К тому времени, когда он еще и всю одежду упаковал – якобы чтобы сдать в чистку-глажку (тяжкое оскорбление для нас с горничной), а также чтобы пустить пыль в глаза приятелям щеголя Гая Иннза, – в его спальне практически ничего не осталось. Тут даже Мэри заподозрила подвох.

Племянник на самом деле вел себя по отношению к несчастной девушке гораздо более предосудительно, чем вы могли заключить из его записей. Настолько предосудительно, что, наблюдая за грандиозными сборами, бедняжка вбила себе в голову, будто он хочет бежать вместе с ней, увезти ее – а на такое она не пошла бы ни при каких обстоятельствах. Не помню точно, на каком этапе истории Мэри явилась ко мне жаловаться на поведение Эдварда, но рассказ ее звучал правдоподобно и обстоятельно. Я поверила, не колеблясь ни секунды. И соответствующий разговор с ним, как вы заметили, имела, хотя его отчет о нем далеко не полон. Но сейчас о другом.

Однажды я, что называется, чуть не раскололась. Опыты Эдварда, конечно, были неопасны – чистая умора. Клоунский набор покупок из Шрусбери тоже вызывал только смех. Но когда вместо прежнего обыкновения таскаться за километр от усадьбы, чтобы извлечь пользу для своих планов из карьера с гравием или еще откуда, он перенес свою деятельность непосредственно в Бринмаур, это стало выводить из себя. И все же напрасно я откровенно проговорилась, что поняла: это он выбил все пробки, – надо было сыграть дурочку и купиться на его низкопробное представление со щелканьем выключателями: ах, мол, надо же, везде отключился свет! Досадно. Пожалуй, меня тогда спровоцировала его лицемерная забота о моем «старческом зрении». Старческом, поди ж ты! Я все вижу получше большинства молодых, и к тому же не такая уж я старуха.

Глава 4

Дела шли своим чередом до тех пор, пока Эдвард не отправился с визитом к кошмарному Гаю Иннзу – описание этого субъекта самим моим племянником настолько убийственно, что можно ничего не добавлять. Я осталась, так сказать, на сожжение заживо – хотя, положа руку на сердце, не имела ничего против. Слишком уж забавляла меня наша общая комедия, чтобы хоть капельку волноваться.

Проводив взглядом машину Эдварда, я от души похохотала над смятенным состоянием, в каком он должен был сейчас находиться. Предстоявшей ночью меня ждали веселые приключения. Я чувствовала себя в полной безопасности при наличии значительного запаса великолепных новеньких огнетушителей, только что доставленных в глубокой тайне от племянника, – в сущности, для его же блага.