Убийство моей тетушки. Убить нелегко - [45]

– Я вовсе не обвиняю его в подлоге, дорогая тетя Милдред, но никак не возьму в толк… Как минимум с его стороны это было очень неосмотрительно. Ведь я испугался, что несчастье случилось с вами.

– Испугался? И о каком несчастье ты подумал? Уверен, что именно «испугался», Эдвард?

Мне показалось, что она хочет взглядом просверлить мой мозг.

На долю секунды у меня голова пошла кругом и перед глазами заплясали круги. Но странное выражение если и появилось, то немедленно сползло с красного, как свекла, лица тетки. Больше никаких попыток проникнуть в ход моих мыслей, больше никакого пристального внимания – вместо них опять столь привычная мне маска отрешенности и бесстрастия.

– То есть я хочу сказать: чего тебе было бояться? Я, знаешь ли, Эдвард, прекрасно умею о себе позаботиться.

О, не сомневаюсь ни секунды. В копилке моей памяти уже есть доказательство, и не одно: это она умеет. Могу даже утверждать: с самого моего рождения она только тем и занимается, что демонстрирует свои выдающиеся способности в области присмотра за собой – а также за мной. Но как бы я мечтал твердо увериться в том, что именно она «хотела сказать»! «Уверен, что ты именно испугался, Эдвард?» Или: «Чего тебе было бояться?» Кажется, я в точности припомнил и ту и другую фразу, но, согласитесь, огромная разница заключается в том, выразила ли она свои истинные чувства в первой, а вторую использовала для «прикрытия» – или наоборот: первая вырвалась случайно, просто прозвучала «сильнее», чем следовало, а вторая была призвана ее смягчить и объяснить? Не могу постичь, не могу разобраться.

В одном не сомневаюсь. Я несколько раз перечитал свои «стенограммы» этих разговоров, разобрал их слово за словом, и мне совершенно ясно: тетино поведение очень, очень подозрительно. Необходимо зорко следить за каждым ее шагом!

Часть IV Что растет в саду?

Глава 1

Сейчас уже не уверен, что был прав. Тетя – исключительно коварная, лживая женщина. Она наверняка годами тренировалась в сокрытии от меня своих истинных чувств. Во всяком случае, не подлежит сомнению: старуха думает о прошедших событиях гораздо больше, чем говорит. Точно не представляю, на чем она строит свои умозаключения; не знаю даже, что именно у нее на уме, но уверен: ей взбрело в голову многое, и, к великому несчастью, это многое соответствует истине. Конечно, выстроить сколько-нибудь стройную логическую цепочку эта женщина не способна, но в искусстве угадывания, черт ее побери, поднаторела.

Я сам прекрасно понимаю: внезапное возгорание шкафа хоть кому показалось бы чудны́м. Признаюсь, чем больше ретроспективно размышляю о своем плане, тем больше за него краснею. Как ни крути, а я некритически принял за прямое руководство сырые, неоформленные идеи Джека Спенсера. Только потому, что он имеет какое-то там отношение к пехотному батальону, решил, что парень досконально сведущ во всем, что касается Корпуса инженеров. К тому же забыл, что все Спенсеры – дураки. И доверился я дураку в таком деле, какое, если раскроется, наверняка покажется необычным. Как минимум. Следовало подумать об этом с самого начала – моя ошибка, конечно. С другой стороны, ума не приложу, ну вот просто жизнью клянусь – не представляю, как бы я мог лучше обеспечить успех операции – разве что облил бы свою комнату бензином? Но это еще глупее – жуткая вонь расползлась бы по всему дому.

Между прочим, каким бы странным ни выглядело данное происшествие, женщина, по-настоящему благомыслящая, могла бы применить к нему презумпцию невиновности и поверить, что оно явилось тем, чем и показалось на первый взгляд – а именно следствием несчастного случая. Она могла бы согласиться с этой формулировкой без всякого сарказма и иронии. Но именно сарказм и иронию тетка щедро вложила в нее сегодня, причем в ее устах «несчастный случай» относился не только к пожару, но и, очевидно, к автокатастрофе (а чем же, спрашивается, была эта катастрофа, если не несчастным случаем – ну, в известном смысле?). И почему бы ей вправду не счесть оба события несчастными случаями – ума не приложу. Все это наглядно демонстрирует только одно – темные, неприглядные глубины тетиного злого ума. Но позвольте подробно отчитаться о сегодняшнем эпизоде.

Разумеется, я не смирился с поражением. Я уже вовсю прокладываю мысленную дорогу к полному успеху, с каковой целью сегодня все утро выуживал ценные сведения из «Британской энциклопедии». Весьма утомительная работа – энциклопедия на первый взгляд битком набита всякими сведениями, но прямого ответа на вопрос, поставленный читателем, почти никогда не дает. За неимением лучшего, однако, я погрузился именно в нее и даже вздрогнул, неожиданно услышав над ухом неприятно пронзительный голос тети:

– Жажда знаний и Эдвард Пауэлл – совместимы ли эти понятия? Боже милостивый, кто бы мог подумать! Причем энциклопедия – Британская, а все британское тебе, как известно, чуждо, ты ведь много выше всего британского. – Сказав это, она, представьте, принялась насвистывать (!) адскую безвкусицу из репертуара этих пошляков Гилберта и Салливана[32] о «дураке, готовом славить день-деньской век любой и край любой, но лишь не свой»