Убийство из тюбика с кремом - [16]

— Ведь вот, и верно, совсем глупый стал. Смотрите! Да! — вскричал он, подскочил к столу, на котором лежала кипа бумаг официального вида. Сгреб ее и швырнул в Ниро.

Часть бумаг, которые Ниро не успел поймать, кружась разлетелись по комнате. Представитель плюхнулся в кресло. Я через плечо Ниро заглядывала в эти бумаги. Огромная кипа, таким необычным образом собравшаяся в руках Ниро, оказалась исками.

— Смотрите быстро, — запричитал немец, закуривая сигарету. — Смотрите сумму!!!

Я стала собирать разлетевшиеся по комнате бумаги.

Действительно, суммы были немаленькими. Из бумаг, которые я собрала, самая меньшая была на сто тысяч долларов. Однако гораздо чаще фигурировала цифра миллион, и, естественно, тех же американских долларов. Один раз мне попалась сумма в три миллиона долларов. Однако! Как высоко наш россиянин ценит свою слезшую кожу!

— Это еще не весь, — продолжал причитать немец. — День трех уже, у заезда караул держат двоих каких-то жулик, славно обзывающих юристами! И куча исков! Они хватать всех, кто идет сюда. И успешно уговаривать иск подавать.

Ниро его внимательно слушал. Я, если до того только издевалась над его «прекрасным» русским, теперь стала внимательно вслушиваться в то, что он говорит.

— И каждый хочет миллон!!! В каждый новый уже не с жлобой, а с иском на миллон долларов. Ну почему долларов, а не марок! Ну мы ж немецкая фирм! (Точно, у него уже крыша едет, какая разница — хотят от его фирмы сотню «миллонов» долларов или марок? Или я не права?)

— Ну, а жулинным юристам отойдет двадцати процента от отсуженного. Эти жулины играют грязно, да. Если от «Милена» еще не отсудится, они всего потерять пару две недели времени.

— А если их клиенты выиграют, то я прикинул, что они положат в карман больше двадцати миллионов долларов, — это уже Ниро подхватил, — а выиграть у них есть все резоны.

Немец, слушая то, что он сказал, хлопнул в сердцах по столу так, что все бутылки подпрыгнули.

— Если компания выплатить все иски, то я разориться, пропасть! Все мои дети и внуки остаться еще сильно должны! — Было похоже, что сейчас он начнет на себе рвать волосы.

Я решила его успокоить:

— Не надо так расстраиваться, в конце концов. Все еще не так страшно.

— Ну да, — немец заплакал самым натуральным образом, — четыре вот-вот года работы собаке на хвост. (Страсть у него ^перевирать русские поговорки!) Меня должны вот-вот почти вести в представительство в Вене. А там оплата на сорок процентов выше и жилье лучше, и представителям расходы в три раза выше.

Ниро пошел в ванную и принес ему стакан воды.

— Спасибо. — Тот трясущейся рукой схватился за стакан и выпил его одним глотком, залив свою рубашку. — А неделю до, я пакуючу чемодан, это начался весь этот кошмар! И! И я теперь вылететь с работы, как фанера над Парижем. (Где же он все-таки нахватался?) А какого в моем пятидесятилетии становится без работы. Смотрите, быстро смотрите, — он кричал уже в голос, — тут искнули чуть не больше в двести миллионов долларов!!! Это тоже… голос у него сел, и он уже только сипел, — я пропал какой-то. Они же, — он опять заплакал, — они же… что все я виноватый…

Мой любимый решил прекратить такой поток бичевания и направить его в полезное русло.

— Вот смотрите, — стал показывать он. Потом прервал себя и сказал:

— Знаете, дорогуша, вы пока еще на работе, мы вернемся к вам через час, а вы за это время приведите себя в порядок и уберите офис.

Немец ошарашенно взглянул на него, а Ниро тем временем пошел к выходу, увлекая меня за собой. Я обратила внимание, что он с собой прихватил три иска.

— Это черт его знает что, так распуститься, — сказал он в подъезде. Но эти юристы мне интересны. Вполне может быть то, что мы ищем. Эти ребятишки стараются отхватить себе двадцать процентов. А организовать поток пострадавших не так сложно. Потом, знаешь, — он ухмыльнулся, — я найду довольно много проходимцев, которые позволят снять всю кожу с лица за сумму гораздо меньшую, чем десять тысяч долларов. Таким образом тот, кто все это организовал, получит скромную разницу где-нибудь в полмиллиона баксов.

Я призадумалась.

— А мы их с тобой не видели?

— Мы как раз прошли мимо двоих мужчин на скамейке. Просто они не увидели в нас жертв, И соответственно не подошли. Ты знаешь, — и он на секунду остановился, — я кое-что придумал. Пошли в машину.

Мы бодро вышли из подъезда, сели в «линкольн» Ниро и отчалили. Мужчинки посмотрели нам вслед, и, насколько я могла видеть в зеркало заднего вида, один из них, тот, что помоложе, записал номер «линкольна».

В машине Ниро поведал мне свой план. План я одобрила, но возник вопрос: к кому обратиться? Я быстро перебрала в уме всех своих знакомых. Нет. Проще попросить кого-нибудь из девочек в издательстве. Что я и предложила. Благо издательство находилось близко, через пять минут мы были там. Я решила обратиться к одной из моих машинисток, ее звали Ася. Трогательная светловолосая девочка с огромными глазами. Она была безотказна и, что сейчас было важнее, обладала актерскими навыками. Вы бы только посмотрели, как на наших вечеринках она изображает разных птиц! Кроме того, Ася пользовалась продукцией «Милены», и все это ее больно задевало. Да и вообще она приняла близко к сердцу проблемы всех этих жертв. Так как Ниро не знал, кого я имею в виду, я попросила секретаршу Любочку вызвать Асю в кабинет.