Убийство Халланда - [13]

11

Ubi pus, ibi evacua (Где гной, там очищай)

Медицинская латынь

— Я позволил себе поставить воду для кофе! — сказал Фундер.

Он стоял на кухне с таким видом, будто он у себя дома.

— Давай-ка я сварю по-настоящему. — И я выключила чайник.

Когда я хотела зажечь газ, отказала зажигалка, я принялась лихорадочно ею щелкать.

— Наверное, нужен новый кремень? — сказал он.

— У тебя есть спички?

Спичек у него не было, но тут зажигалка дала искру.

— Это ж газ кончился! — сказала я. — Вот черт!

— Что-что? — переспросил он. — У вас газ в баллоне? Прямо на кухне? Кажется, теперь это не разрешается?

Открыв нижний шкаф, он взглянул на газовый баллон.

— А полный у тебя есть?

Я кивнула и хотела было показать на сарай в саду. Мне уже доводилось менять баллоны, вот только я не помнила, как это делается, однако сейчас необходимо было продемонстрировать способность к действию. Я прошла в подсобку и отворила дверь в сад, дождь не унимался. По дороге в сарай я подумала, что надо было захватить с собой пустой баллон. Теперь придется изобразить, что я всегда так меняю. Новый был тяжеленный, я с ним и так и сяк, в конце концов накренила и стала перекатывать на ребре, а Фундер так и не вышел. Потом вышел все-таки, на порог, а еще он отсоединил и вытащил из шкафа старый. Еще немножко — и я бы начала отряхиваться от дождя как собака, в шутку и от стеснения. Хорошо бы он подсоединил новый баллон, но я не решалась его попросить. Тут моя промокшая туфля заскользила по полу, я чуть не села на шпагат и попыталась уцепиться за его локоть, а он успел удержать меня за плечи, вернее, придержать, упасть я не упала, но потянула бедро, о, поцелуй меня, поцелуй, поцелуй! У меня брызнули слезы.

— А еще я сломала зуб! — выкрикнула я.

Он усадил меня. Я упала грудью на стол, не смея поднять глаза. Я вовсе не плакала, те слезы — они брызнули сами. И надо же мне было ляпнуть про зуб. Повозившись с баллоном, Фундер подсоединил его, и тогда я встала, чтобы сварить кофе. Выпрямила ногу, подвигала бедрами, проверяя, цела ли я. Цела, только больно.

— И что же вам удалось обнаружить? — спросила я.

Не много. Им известно, где стоял убийца: наверху, на кладбище, внутри ограды, возможно и на самой ограде, но под деревьями. Никто его не видел. Они разыскивают мобильный телефон Халланда, он пропал. И компьютер. Разве у него не было компьютера?

— Был, ноутбук. Но тут его нету. Он держал его в серой такой сумке, только я не знаю, где она.

— Ну а ключи, которые были у него в кармане? — спросил Фундер.

— Не имею понятия, — сказала я.

— Халланд, должно быть, намного тебя старше?

Да. Через полгода Халланду бы исполнилось шестьдесят. Мы обсуждали, как это отпраздновать, хоть это было и тягостно. С тех пор как он заболел, гости бывали у нас крайне редко. Я не испытывала желания говорить с кем бы то ни было о том, что Халланд умер, ну может, за исключением соседей. 37 писем — и ни от кого, с кем бы я хотела поговорить.

— Он действительно до этого не был женат?

Он никогда не был женат. У него было несколько связей до того, как мы встретились, но меня это не интересовало.

— Все десять лет, что ты его знала?

— Двенадцать.

— Неужели ты не слышала ни одного имени? Не слышала ни об одной женщине, с которой он имел связь?

— Нет. Да. Но я с ней не знакома и не знаю, кто она такая. Ты что, и в самом деле думаешь, что его застрелила какая-нибудь бывшая пассия?

Фундер допил свой кофе и встал:

— Можно, я поднимусь к вам на чердак? Обещаю ничего не перерывать!

— А ты разве там не был?

— Был. Но хочу поглядеть еще раз.

С лестницы он крикнул:

— Я вставил оба телефонных шнура в розетку, они были вынуты.

— Ну да, иначе ты не смог бы их вставить, — сказала я, обращаясь к раковине. — А что тебе понадобилось у меня в спальне?

Я осталась сидеть и попробовала мысленно за ним следовать: что он хочет найти? что он может найти? Ведь письменный стол почти пуст. А раньше все выглядело как, так же? Я это знаю? Конечно знаю — но вот помню ли? Помню ли хоть что-нибудь? Я не удивилась, что там нет компьютера, просто меня, как всегда, восхитил порядок, царивший у Халланда. Как бы я выразилась про стол: пуст или опустошен?

Когда Фундер уехал, я доковыляла до крыльца и глубоко вдохнула чистый после дождя воздух, — и тут он появился снова, мужчина с купального мостика, это начинало действовать мне на нервы. Подойдя к двери соседнего дома, он криво мне улыбнулся. Я была вынуждена что-то ему сказать.

— Ты живешь у Брандта?

Это прозвучало довольно глупо: у него были ключи — ясное дело, он тут живет. Он продолжал улыбаться, но ничего не ответил.

12

Мечтательность размягчает и делает тебя неспособным к повседневной работе.

Из дневника Луизы Буржуа[14]

Я стояла на Прогулочной аллее, озирая фьорд. Липы распустились, под ними скользили неясные блики. На подвижной воде, подернутой рябью, играл вечерний свет. В рукав мне ткнулся длинный язык.

— Нет! — вскрикнула я испуганно и застыла, прежде чем сообразила, что это.

— Она просто игривая, — произнес мужской голос.

Это был Брандт, врач, мой сосед.

— Какого черта! — сказала я. — Ты завел собаку? — Это я спросила уже после того, как он подтянул ее к себе.