Убийственные болоньезе - [15]

— Врача? Милицию? — резко спросил он, подхватил тело Браско под руки и оттащил от трупа. Ослабил узел атласного галстука и, рванув ворот, одним движением расстегнул пуговицы белой рубашки.

Голова Браско мотнулась.

— Врача?

Браско пошевелил рукой в отрицательном жесте.

— Таблетку… — просипел он.

Виктор пошарил во внутреннем кармане блейзера и вытащил пузырек с капсулами.

Схватив лицо шефа за скулы, он впихнул капсулу в приоткрывшийся рот Браско.

Метнулся в поисках стакана для воды. С грохотом распахивая шкафы кухни, он, наконец, нашел мерный стаканчик и наполнил его водой из крана. Стукнув о вставные зубы Браско пластиковым краем, Виктор наклонил стаканчик, и вода полилась в рот и по подбородку шефа. Браско тяжело задышал.

— Врача? — еще раз переспросил Виктор.

— Нет, отведи меня… в кабинет на диван, — еле произнес Браско.

— Шеф? — пытаясь понять поведение шефа, Виктор стал всматриваться в его лицо.

— В кабинет, — на сей раз тверже сказал шеф.

Виктор приподнял отяжелевшее тело шефа и легко понес по коридору, там он поставил его у стены, и обшарил карманы в поисках ключа, не забыв сказать:

— Простите, шеф.

Виктор открыл дверь и на руках внес Браско в кабинет. Уложив шефа на диван, он придвинул стул и сел рядом, ожидая указаний. Браско молчал, набираясь сил.

Виктор не выдержал:

— Кто этот человек?

Браско промычал что-то нечленораздельное.

— Что делать с телом?

Браско повернул голову набок. Виктор помог ему слегка приподняться и опереться головой на валик подлокотника кожаного дивана. Браско благодарно кивнул и уже смог говорить:

— Это Джованни Ризио…

— Кроме вас, Джованни и меня в ресторане не было никого, — уточнил Виктор.

— Да, но Джованни ушел от меня, он обещал: «несколько минут и вернусь». Я долго ждал его, но он так и не вернулся. Я позвонил тебе и сказал, что мы уезжаем.

— Верно, — сказал задумчиво Виктор, — поэтому я спустился к автомобилю и ждал вас там.

— Я увидел свет…

— Свет?

— Да, на кухне. Я решил, что кто-то из уборщиков забыл выключить его. Войдя туда, я сразу увидел Джованни, он был уже мертв, лежал весь в крови. Сердце… у меня больное сердце, наверное, приступ, но я смог позвонить тебе, Витторио.

— Почему вы не хотите вызвать врачей? — вновь настаивал Виктор. — С сердцем не шутят.

— Скорая? Нет. Мы будем обязаны оповестить власти, что в моем ресторане произошло убийство, а кроме меня здесь никого не было.

— Что вы хотите этим сказать? — удивленно спросил Виктор. — Вы собираетесь скрыть чужое преступление?

— Мы проведем собственное расследование, моя репутация не должна пострадать. Я надеюсь на тебя Витторио, ты много лет служил мне верой и правдой. Помоги мне и на этот раз. Я в долгу не останусь.

— Что нужно сделать с телом? — немного подумав, спросил Виктор.

— Тело мы сохраним в морозильнике. В том секторе, где хранятся мясные туши, — Браско судорожно дернул кадыком в расстегнутом вороте рубашки. — Кафель в кухне промыть из шланга, вода уйдет в сток, к утру не будет и следа влаги.

— Хорошо. Я займусь этим, — Виктор встал, отодвинул стул, Браско попытался приподняться ему навстречу, но Виктор остановил его — Вам лучше не вставать.

— В кладовой ты найдешь полиэтиленовые мешки, здесь в столе скотч и ножницы, вот ключи.

Виктор вышел из кабинета. Браско устало прикрыл глаза.

— Ох, Джованни, Джованни… И куда делась твоя девочка?

Под утро пошел дождь, стало холодно, и Виолетта включила обогреватель. Она несколько часов находилась за рулем, в тепле глаза ее закрывались, глядя на потоки, разбиваемые дворниками на лобовом стекле. Шум дождя убаюкивал, ровный ход машины укачивал. Виолетта решила, что пора остановиться.

— Лада, Ладка! — потрясла она спящую подругу.

— У?

— Если я немного не отдохну, — решительно сказала Виолетта, — мы окажемся в кювете.

— Я сменю тебя, — Лада потянулась, вытянулась на сиденье, разведя в стороны свои забинтованные ладони.

— Нет, — Виолетта с ходу отвергла предложение подруги, — все равно не сможешь вести машину.

— Смогу, — запротестовала Лада, — ведь рулила же я по Москве!

— Ты была в состоянии шока.

— Так что нам делать? Спать на обочине? — подобная перспектива Ладу не устраивала.

— Чего только я б не отдала за обычную кровать! — поддержала подругу Виолетта.

— Надо найти гостиницу, — Лада открыла дверь автомобиля и вышла под мелкий моросящий дождь.

— А паспорта? — выкрикнула в открытую дверь Виолетта.

— Скажем, украли в дороге, — Лада вернулась на сиденье и поежилась от утренней влаги и прохлады.

— Ты смеешься! — Виолетта потерла пальцами виски, напряженно думая, и спустя несколько секунд предложила. — Надо попроситься на постой в какой-нибудь деревне.

Дадим пятьсот рублей, не откажут, будут еще рады.

— Угу. И запомнят своих благодетельниц на всю жизнь, — съязвила Лада. — А когда придет участковый, поведают ему быль о том, как две столичные штучки сорили у них деньгами.

— Так сколько дать, что б нас не запомнили? — спросила пораженная Ладкиной прозорливостью Виолетта.

— Ни-че-го.

— Чего?

— А ничего, — Лада достала сигарету, с осечкой прикурила от зажигалки и жадно затянулась. — В глубинке быстрее поверят в то, что нас обокрали, тогда у нас не будет не только паспортов, но и денег. Народ у нас простой, нищету понимают правильно, в беде не оставят, глядишь, и картошечки сварят и самогонки поднесут.