Убийства в замке Баустринг - [11]

Мэссей выдержал паузу.

– Думаю, да. Я… Секрета тут нет. Но я не знаю, как это соотносится… – Он нервно забарабанил по портфелю. – У леди Рейл есть несколько дорогостоящих жемчужных колье, но он собирался подарить ей еще одну нитку жемчуга на ее день рождения, который будет через неделю. На прошлой неделе приезжал ювелир из Лондона с образцами, и они вместе выбрали одно ожерелье. Так что…

Все еще не спуская глаз с двери, Тэрлейн увидел долговязую фигуру Фрэнсиса Стайна, который семенящей походкой шел по коридору с подносом и бутылкой. Интересно! Стало быть, в библиотеку можно попасть не только из гостиной? Можно ведь и из коридора?

– Привет всем! – улыбнулся Фрэнсис, войдя в гостиную. – Хотите выпить?

– Да, – сказал Мэссей.

– Я обыграл баронета в бильярд, – сказал Фрэнсис, держа поднос на ладони, как официант, – и понял, что пора дерябнуть. Вуда мне не удалось разыскать – один Бог знает, куда он делся, – так что я сам взял все необходимое. Я гостеприимный, вот я какой. Есть у меня такая слабость.

В глубине дома кто-то пронзительно вскрикнул. Тэрлейн вздрогнул. Поднос у Фрэнсиса наклонился так опасно, что Мэссею пришлось ловить падающую бутылку. Они замерли. Мэссей стоял с бутылкой виски, подрагивающей у него в руках, а побледневший Фрэнсис смотрел на дверь Оружейного зала.

Прошло несколько минут, прежде чем они расслышали за шумом водопада дробный стук каблуков. Тэрлейн застыл на месте, когда увидел, как ручка двери Оружейного зала покачивается туда-сюда, словно кто-то пытается открыть дверь, но это не удается. Туманный воздух из распахнутого окна вызвал у него удушливый кашель.

Он рванулся к двери, но ноги будто приросли к полу. И тут он осознал, что ему уже значительно больше сорока…

Фрэнсис опередил его и подхватил Патрицию Стайн, когда той удалось приоткрыть дверь и она споткнулась на пороге. Передав ее Мэссею, Фрэнсис толкнул тяжелую дверь и распахнул ее.

Он исчез в полумраке и тут же вернулся обратно. Казалось, Фрэнсис пошатывается, но это казалось так только потому, что у него дрожали колени. Он прислонился спиной к стене, чтобы собраться с духом, а затем, обведя всех присутствующих мрачным взглядом, сказал дрогнувшим голосом:

– Я рад, что доктор Мэннинг все еще здесь. Отец скончался, он умер…

Фрэнсис принялся тереть глаза тыльной стороной ладони, будто спросонья.

Глава 4 ЗАКОЛОЧЕННАЯ ДВЕРЬ

Генри Стайн, лорд Рейл, лежал ничком возле пьедестала, на котором была установлена гигантская фигура воина в потускневших от времени позолоченных рыцарских доспехах, в шлеме с закрытым забралом, верхом на деревянной лошади тоже в доспехах. Этот экспонат находился почти в центре огромного зала, где царил полумрак. Боевой конь, покрытый богатым чепраком, с поднятой передней ногой, возвышался над Генри Стайном. Лорд Рейл казался таким же безжизненным, как и фигура всадника.

Наклонившись над ним, они увидели шнур, врезавшийся в складки шеи. Тетива!.. Она была туго затянута, и ее концы свисали с шеи, которую почти закрывали седеющие взъерошенные волосы. Им не хотелось видеть его лица, и поэтому они перевернули тело, по-прежнему в грязном белом балахоне, но с оторванным капюшоном.

Руки у него были под грудью, голова вдавлена между плечами. Широко раскинутые ноги были согнуты в коленях, пальцы ног подогнуты. Казалось, будто он упал, делая упражнения с приседаниями.

Все это они смогли разглядеть, потому что Мэссей не переставая зажигал спичку за спичкой и чертыхался, когда, догорая, они обжигали ему пальцы. Лорд Рейл, никогда не производивший впечатления крупного человека, стал невероятно крохотным после смерти: просто какая-то кукла с удавкой на шее в зале, полном гигантских манекенов.

Тэрлейн, стоя над ним, ощутил медленное биение своего сердца. Но он был удивлен, что не оказался более потрясенным перед лицом смерти. Более того, он чувствовал себя неловко, оттого что пристально разглядывал все вокруг, прислушиваясь к монотонным стенаниям Мэссея. Горела лишь одна слабая лампа у двери. Тени по углам казались чудовищами.

– А нельзя ли зажечь все лампы? – спросил Тэрлейн твердым голосом.

– Что? – отозвался Мэссей. – Ах да! Можно… Верхний свет… Но никому из нас никогда не разрешалось включать его, нам просто и в голову это не приходило. Подумать только, у меня из головы вон… – Спичка погасла. – Включите свет, ради бога!

Абсурд, нелепость, несуразица!.. Тэрлейн покачал головой и положил руку на плечо Мэссея.

– Вы любили его? – спросил он погодя.

– Нет, – сказал Мэссей после непродолжительной паузы. – Нет, не думаю… не любил. Думаю, его мало кто любил. Но как-то привыкаешь заботиться о таких, как он, ведь они как дети… – Мэссей помолчал, а затем добавил пафосным тоном: – Знаете, думаю, буду единственным, кто сожалеет о его уходе из жизни.

Шаги Тэрлейна звучали гулко, когда он шел искать выключатель. Пол был выстлан великолепными квадратными плитками тускло-красного цвета, скрепленными известковым раствором. Было прохладно, скорее даже холодно, и сыро. Водопад с шумом падал за наружной стеной, и от этого шума подрагивали стеклянные створки шкафов. Тэрлейн стиснул руки, они были немного влажные, сердце у него продолжало биться толчками, но и все.