Убийства в алфавитном порядке - [16]

– Браво! – Стефаньский доброжелательно улыбнулся коллеге.

– Кроме того, этот человек, вероятно, был сильно обижен – в действительности или в воображении – на одну из жертв и вынашивал в душе мысль о мести. Прошу отметить, что ни в одном из случаев преступник даже не пытался имитировать грабеж и материальную заинтересованность. Поэтому с полной уверенностью можно сказать, что мотивом преступления является месть.

– Или любовь, – ввернул подпоручник Жешотко.

– Любовь могла бы быть таким мотивом, если бы не тот факт, что одной из жертв является семидесятилетняя старушка.

– С любовью никогда ничего не известно, – добавил поручник Стефаньский. – Может, это какой-нибудь любовник, которому отказали много лет назад…

Все рассмеялись. Поручнику удалось достичь своей цели. Даже майор слегка усмехнулся.

– Боюсь, – сказал он, – что такое следствие, о котором говорит новая коллега, в наших условиях очень затруднено и даже невыполнимо. У нас мало людей, никакой помощи сверху мы не получили.

– Естественно, для вас, городской милиции, такое следствие невыполнимо. Мужчины для этого не слишком умны, у них нет интуиции. Здесь необходимы утонченность и чутье женщины. Чтобы отличить правду от лжи, доброжелательность от неприязни и от попыток ввести следствие в заблуждение. Мужчины слишком толстокожи, чтобы почувствовать остроту ситуации, понять ее и сделать конкретные выводы.

– Ну, нам и досталось! – Стефаньский веселился все больше.

Другие участники совещания никак не могли решить, отнестись ли к словам девушки серьезно и оскорбиться или тоже счесть все это шуткой и отреагировать смехом. В конечном счете выбрали второе.

– Что касается помощи, – Шливиньска все больше распалялась, – не следует оглядываться на Катовице или на Главную комендатуру милиции в Варшаве. Помощь нужно поискать здесь, на месте, в Забегово.

– ДРГМ,[8] – бросил капитан.

– Нет. Не ДРГМ. Городская общественность.

– Благодарю, – испугался Полещук. – Мы уже получили более восьмисот писем и телефонных звонков. С самой различной информацией. По уши увязли, проверяя весь этот хлам. Ничего в нем нет. Буквально ничего!

– Вы также ввели общественность в заблуждение. Ничего удивительного, что получили ложную информацию.

– Как это ввели в заблуждение? – взвился майор.

– Выслеживали сумасшедшего. А нужно было изучить прошлое убитых и искать убийцу среди нормальных людей. Я убеждена – общественность нам поможет лучше, чем это сделал бы целый батальон самых опытных сыщиков.

– Каковы ваши рабочие выводы из этого совещания? – сухо спросил комендант.

– Расширить следствие. Тщательно изучить прошлое жертв таинственного убийцы.

– Кто это сделает?

– Я, – кратко ответила Шливиньска.

– Одна?

– Нет. С помощью общественности Забегово.

– Вы берете на себя большую ответственность.

– Я отдаю себе в этом отчет и не уклоняюсь от ответственности.

– Отлично. Принимаем это предложение. На всякий случай оставляю в силе все прежние распоряжения, а также прежнее направление ведения следствия.

– Как считаете нужным, гражданин майор, – согласилась девушка.

– Естественно, прошу меня постоянно информировать о ходе вашей работы, – предупредил Зайончковский. – Можете также рассчитывать на помощь всех сотрудников. Речь идет не о личных амбициях. Необходимо поймать опасного преступника.

– Так точно, гражданин майор.

После совещания все разошлись по своим делам. В кабинете остались майор с капитаном.

– Что ты о ней думаешь? – спросил Зайончковский приятеля.

– Забавная девушка. А как уверена в себе!

– Я бы скорее сказал так: глупая самонадеянная гусыня. – Майор не старался скрыть, что критика со стороны девушки сильно его задела. – А какая нахальная! Как она высказывается о мужчинах! Как будто я не видел, как она кокетничает с вами и строит глазки.

Признания официантки

– Жена на отдыхе, у тебя свободный вечер, – сказала Барбара Шливиньска капитану Зигмунту Полещуку. – Познакомь меня с Забегово.

– Весьма охотно. Что тебе показать?

– Ночную жизнь вашего города.

– С этим у нас неважно. В «Каролинке» есть музыка, но только до двенадцати.

– Давай лучше сначала выпьем кофе в «Звездочке», а потом поужинаем в «Шлёнске».

– Побойся Бога, в «Шлёнске»! Это ужасный шалман. Недели не проходит, чтобы там не нашлось работы нашему патрулю. А ты, насколько я могу судить, уже хорошо знаешь Забегово. Особенно с кафе-ресторанной стороны.

– Но ведь одинокая женщина должна где-то обедать и может иногда сходить в кафе.

– А в столовую нельзя? Как все мы.

– Иногда хочется разнообразия.

– Советую все же пойти в «Каролинку». Место вполне приличное, на кухню тоже нельзя пожаловаться, и публика не такая, как в «Шлёнске».

– Другая публика меня вообще не интересует. Мне нравится та, из «Шлёнска».

– Я думал, ты меня приглашаешь от тоски душевной, но теперь понял – по службе.

– Можно соединить полезное с приятным. Как ты думаешь? Я хочу присмотреться к дружкам Адамяка. В «Каролинке» их не встретишь, там бывает городская «знать». Я несколько дней обедала в «Шлёнске», меня там уже знают. Но вечером идти туда одной неприлично.

– Хочешь, чтобы я был прикрытием?

– Милой компанией.

– А что взамен?