Убийца среди нас - [101]

Громко заскрипели ворота. Когда выпадет свободная минутка, надо все-таки смазать петли. Зои подошла к двери конюшни и выглянула наружу посмотреть, кто пришел к ней в гости. К ее удивлению и волнению, она увидела, что по двору к ней решительным шагом направляется Эрик Шумахер. На нем были старые вельветовые брюки и… да, ей не показалось. Он надел резиновые сапоги! Лицо у него было мрачное и решительное; он не был похож на человека, который пришел дружески поболтать.

Значит, сейчас ей объявят приговор, смертную казнь. После злосчастного обеда в ресторане они с Шумахером больше не виделись. Иногда Зои хотелось прийти в Спрингвуд-Холл и извиниться перед Эриком за поведение Роба. Нет, она не видела своей вины в том, что Роб поджег отель, и все равно считала себя виноватой.

Один раз она дошла почти до самого отеля, но, увидев, как рабочие выносят обугленную, покореженную мебель из сгоревшего крыла, развернулась и убежала. Ей стало так страшно и так стыдно! Как же она теперь посмотрит Эрику в глаза?

Как-то придется.

Шумахер подошел к двери конюшни.

— Мисс Фостер?

— Доброе утро, мистер Шумахер.

— Можно с вами поговорить? — Эрик потянул носом воздух и решительно мотнул головой. — Лучше на воздухе, во дворе.

Не выпуская из рук вилы, Зои вышла из конюшни.

— Мистер Шумахер, я догадываюсь, зачем вы пришли. Мне так и не удалось найти своим питомцам другого места для жилья.

Но сейчас, благодаря Марджери, у нее есть деньги. Вот что самое ужасное. У нее есть деньги на постройку новой конюшни, но ей не хватит духу спросить Шумахера, в силе ли еще его великодушное предложение. Разумеется, он ей откажет. По-другому и быть не может. Особенно после того, как Роб сжег половину Спрингвуд-Холла! И после той ужасной сцены, которую она устроила при его постояльцах. Некоторые вещи не забываются… Наверное, теперь Шумахер ее ненавидит.

Эрик ответил довольно сухо:

— Мое предложение остается в силе. Если захотите, можете перевести своих питомцев на новое место.

Сначала сердце у Зои радостно забилось, но тут же упало.

— Вы… по-прежнему согласны, чтобы мы переехали на тот участок?

Нет, конечно, ей показалось. Неужели?..

— Конечно, почему нет?

— Я думала, вы очень рассердились на меня.

Она не сводила с него изумленного взгляда.

Он нахмурился, отчего его лицо стало похоже на грозную маску.

— С чего вы взяли, мисс Фостер, что я возьму свое предложение назад? Я не привык так поступать. Я — человек слова!

— Нет, я думала, что вы… я ведь устроила сцену у вас в отеле, а Робин едва не сжег его весь. Мне очень, очень жаль, что все так вышло. Если вы по-прежнему согласны сдать мне в аренду другой участок, вы бесконечно щедры. Я так вам благодарна! Вы отстроите отель заново?

— Да. Я уже нанял строителей. Конечно, пожар — неожиданное препятствие, но вы ни в чем не виноваты. Я все начну сначала.

— Вы удивительно мужественный человек, — простодушно заметила Зои.

Эрик долго смотрел на нее и молчал. Наконец, он очень тихо произнес:

— Мужественный не только я. У вас тоже мужества в избытке. Знаете, Зои, когда я был молодым, когда мне было столько же лет, сколько вам… — Он досадливо дернул плечом, — я посвятил жизнь спорту и постоянно оттачивал необходимые для хоккея навыки. Я не изводил себя вопросами, чем я буду заниматься через двадцать лет, когда моя спортивная карьера завершится и мне понадобятся совершенно другие качества, которыми я тогда просто не успевал обзавестись. Сейчас, в середине жизни, мне трудно учиться новому. На льду я двигался быстро и быстро соображал, а рядом с вами кажусь себе неуклюжим и глупым. Старую собаку не научишь новым трюкам; я вообще сомневаюсь, что мне удастся чему-либо научиться. Но вот я подумал: если у вас хватает времени и доброты на ваших старых кляч, так, может, в вашем сердце найдется уголок и для меня? Мне хотелось бы начать все сначала не только в отеле — если это возможно.

Зои переминалась с ноги на ногу и провела вилами полоску в пыли.

— М-м-м… да. И мне тоже.

— Более того, я готов полностью пересмотреть свои взгляды. Сегодня я пришел сюда поработать.

— Что?! — ахнула Зои.

Эрик отнял у нее вилы.

— Я займусь навозом вместо вас. Вы только покажите, откуда начинать.

— Там плохо пахнет, — предупредила Зои. — У одного из моих питомцев расстройство желудка.

На лице Эрика отразилась мрачная решимость.

— И тем не менее я это сделаю!

Войдя в конюшню, Шумахер побледнел, но не дрогнул, схватил вилы и решительно вонзил их в солому.

Эрик работал все утро. Он очистил конюшню. Он не только смазал петли на воротах выгона, но даже снял их и перевесил заново, заметив, что они просели. Кроме того, он починил рукоятку насоса и подмел двор. Зои не могла нарадоваться. Никогда еще у нее в приюте не было так чисто. Почти как на образцовой швейцарской ферме — если не считать полуразвалившейся конюшни. Даже ведра составлены аккуратным рядком. И ее питомцы словно почувствовали сильную руку. Когда Эрик зашагал к выгону, лошади и пони подошли к изгороди и выстроились в ряд, прядая ушами. Только Мод непочтительно повернулась к Шумахеру задом.

— Я обязана, по крайней мере, накормить вас обедом, — нерешительно сказала Зои, когда он, наконец, закончил работу и подошел к ней. — Если хотите, я сейчас нарежу бутерброды.