Убийца Шута - [3]

Пока я смотрел, прибыла еще одна карета, запряженная серыми в яблоках лошадьми. Плечи кучера в красном плаще были усыпаны снегом. Паж, одетый в зеленое и желтое, бросился с крыльца, чтобы открыть дверь и приветствовать гостей. Оттуда, где я стоял, я не мог разглядеть их, но по одеждам понял, что это торговцы, а не дворяне одного из соседних поместий. Когда они скрылись, а их кучер повел карету в конюшни, я посмотрел на небо. Определенно, это надолго. Я подозревал, что снег будет идти всю ночь. Самое то.

Когда Молли вошла в спальню, я опустил штору и повернулся к ней.

— Фитц! Ты еще не готов?

Я оглядел себя.

— Мне казалось, что готов…

Моя жена щелкнула языком.

— О, Фитц. Это Зимний праздник. Залы украшены зеленью, Пейшенс приготовила торжество, которое, вероятно, продлится дня три. Уже готовятся три приглашенные группы менестрелей, и прибыла половина гостей. Ты должен быть там, приветствовать их у дверей. А ты даже не одет.

Я хотел спросить ее, что не так с моим нарядом, но она уже ворошила груду одежды, расправляя и отбрасывая вещи в сторону. Я ждал.

— Вот, — сказала она, вытаскивая белую льняную рубашку с кружевами по низу рукавов. — И вот этот жакет сверху. Всем известно, что носить зеленое на Зимнем празднике — к удаче. К твоей серебряной цепочке очень подходят эти пуговицы. И брюки. Они давно вышли из моды и немного старят, но по крайней мере, не такие вытянутые, как те, что сейчас на тебе. Я знаю, лучше не просить тебя надеть новые брюки.

— Так я и есть старик. В сорок семь лет, полагаю, я имею право одеваться так, как мне заблагорассудится.

Она насмешливо нахмурилась и положила руки на бедра.

— Ты называешь меня старухой, любезный? Ибо я, как мне помнится, на три года старше тебя.

— Конечно, нет! — торопливо поправился я. Но не смог удержаться и проворчал: — Но я понятия не имею, почему все хотят одеваться как джамелийская знать. Ткань на этих брюках настолько тонкая, что порвется о малейшую колючку, а…

Она посмотрела на меня и сердито фыркнула.

— Да, я сто раз слышала это от тебя. Давай забудем, что сейчас в Ивовом лесу колючек очень мало, ага? Итак. Возьми эти чистые брюки. Те, что на тебе — это безобразие; кажется, ты надевал их вчера, когда возился с лошадью с трещиной на копыте? И надень домашнюю обувь, а не эти изношенные ботинки. Кое-кто надеется на танец с тобой, знаешь ли.

Она выпрямилась. Уступая неизбежности, я уже начал переодеваться. Когда я высунул голову из ворота рубашки, наши глаза встретились. Она дружелюбно улыбалась, и, рассматривая ее корону из остролиста, волны кружев на блузке и украшенное цветной вышивкой платье, я улыбнулся ей в ответ. Ее улыбка стала еще шире, но она шагнула назад.

— Пора, Фитц. Внизу нас ждут гости.

— Они ждали так долго, что могут подождать и еще немного. Наша дочь позаботится о них.

Я сделал шаг. Она отступила к двери и взялась за ручку, покачав головой так, что ее черные локоны затанцевали на лбу и плечах. Она опустила голову, посмотрела на меня сквозь ресницы, и вдруг снова показалась мне девочкой. Девочкой из бурного города Баккип, девочкой, бегущей по песчаному пляжу. А она помнит? Может быть. Она прикусила нижнюю губу, и стало заметно, как слабеет ее решимость. Но все-таки она сказала:

— Нет, гости ждать не могут, и хоть Неттл встречает их, приветствие от дочери дома не то же самое, что приветствие от хозяев. Риддл может стоять за ее плечом, как наш дворецкий, и помогать ей, но пока король не даст разрешения на их брак, мы не должны представлять их как пару. Так что, уж кто и должен ждать, то это мы с тобой. Ибо я не собираюсь довольствоваться «немногим» твоим временем сегодня вечером. Я ожидаю от тебя большего.

— В самом деле? — с вызовом спросил я. И быстро шагнул к ней, но она с девичьим визгом выскочила за дверь. Потом приоткрыла ее и добавила:

— Поторопись! Ты знаешь, как быстро Пейшенс теряет терпение. Я оставила там Неттл, но ведь Риддл так же безнадежен, как и Пейшенс.

Пауза.

— И не вздумай опоздать и оставить меня без партнера по танцам!

Она закрыла дверь в то же мгновение, как я коснулся ее. Я остановился и с коротким вздохом вернулся к чистым брюкам и мягкой обуви. Она ждала, что я буду танцевать, и я сделаю все, что смогу. Я знал, как бурно Риддл способен наслаждаться любым праздником в Ивовом лесу, что очень отличало его от того замкнутого парня, которым он был в Баккипе, и, наверное, не очень подходило для человека, который считался просто нашим бывшим управляющим. Я обнаружил, что улыбаюсь. Иногда рядом с ним Неттл показывала лучшие стороны своего характера, которые редко могла позволить показать при королевском дворе. Хирс и Джаст, двое из шести взрослых сыновей Молли, которые еще оставались дома, требовали очень немного. Так как Пейшенс пригласила половину Ивового леса и гораздо больше музыкантов, чем могли выступить за один вечер, я ожидал, что наш шумный Зимний праздник продлится по крайней мере дня три.

С некоторой неохотой я надел брюки темно-зеленого, почти черного цвета из тонкой ткани и широкие, как юбка. На талии они затягивались лентами, а широкий шелковый пояс завершал нелепый наряд. Я сказал себе, что это обрадует Молли. Подозреваю, Риддла тоже заставили надеть подобное. Я снова вздохнул, удивляясь, почему мы все должны подражать джамелийской моде, а затем смирился. Я оделся, собрал волосы в воинский хвост и вышел из спальни. Я остановился наверху большой дубовой лестницы; звуки веселья донеслись до меня. Я вздохнул, будто перед погружением в глубокую воду. Мне нечего было бояться и не было оснований стесняться, но укоренившиеся привычки далекого детства все еще давили на меня. Я имел полное право спускаться по этой лестнице, чтобы прогуливаться среди радостной компании как хозяин дома и муж женщины, которая владеет поместьем. Теперь я известен как арендатор Том Баджерлок, урожденный простолюдин, но повысивший свой статус в браке с леди Молли. Бастард Фитц Чивэл Видящий, внук, племянник и двоюродный брат королей, ушел на покой два десятка лет тому назад. Для простых людей я арендатор Том и устроитель праздника.