Убийца не придет на похороны - [9]

Вначале она слушала бессвязную речь Чекана, но когда Рафик упер ей в ребра автомат, она залепетала:

— Александр в ванной, подойти не может…

Рафик зло зашептал:

— Скажи, что он никого сегодня не принимает, занят он, если сунется кто, голову оторвет.

Женщина безропотно повторила все то, что сказал ей Рафик.

— Едь сюда! — что было мочи закричал Резаный, поняв, что это звонил Чекан, и единственный шанс на спасение уходит.

Даже Рафик не понял, успел он нажать на кнопку или нет, прежде, чем закричал Резаный. Он бросил трубку в бушующее пламя камина и покачал головой:

— Поздно.

Выглянул в окно. Его подручный уже с трудом выгружал землю из узкой ямы, черенок лопаты скрывался в ней до половины.

— Хорош, хватит копать, ни хрена там не будет. Обманул ублюдок. Вот так-то! — Рафик обернулся, встретился взглядом с Александром Данилиным. — Я, Резаный, человек слова, раз сказал, значит, сделаю. Твоего сучонка закопают, только башмаки сверху торчать будут. Так что, считай, осталась у тебя пока одна только сучка, которая тебя же сейчас и пробросила. Заклеить ему рот!

Приказание было выполнено тут же. Рафик собственноручно пододвинул Резаного к самому окну, чтобы он мог видеть двор и свежевырытую яму.

— Даже если ты сейчас и захочешь сказать где деньги, пока не закопаем его, слушать тебя не стану.

Рафик сгреб мальчишку в охапку и, зажав ему рот ладонью, потащил вниз по лестнице. Вскоре Резаный увидел их обоих на дворе. Димка отчаянно отбивался, пытаясь вырваться, но бандит держал его крепко.

Подтащив к яме, он перехватил мальчишку за ноги и с размаху воткнул головой в песок и тут же, ногой, принялся засыпать яму. Сперва засыпал ее быстро, так, чтобы Димка уже не мог выбраться, а потом принялся засыпать медленно, притаптывая землю ногами и посматривая на открытое окно на втором этаже.

Наконец над гравием остались торчать только Димкины ноги. Они еще дергались, но судорожно, в агонии.

Рафик отлепил рот Резаному.

— А теперь-то ты скажешь где деньги?

Александр Данилин хоть и мог сейчас говорить, лишь отрицательно покачал головой, спокойно, так, будто вел деловой разговор и не его жизни, и ни жизни его близких ничего не угрожало.

— Вот ты какой крутой, — усмехнулся Рафик. — Что ж, придется заняться твоей женой. А если и это на тебя не подействует, то у меня есть один извращенец, он тебя в задницу трахнет, понял?

Резаный обладал уникальным опытом. Находясь в зонах, пересылках, он научился отстраняться от действительности, воспринимать ее сторонним взглядом. Вот сейчас ему этот опыт и пригодился. Он оставался спокойным, не нервничал, не кричал, понимая, что его признание или молчание ничего в данной ситуации не решают.

«Если я скажу, то они убьют всех сразу. Буду молчать — убьют поодиночке».

И вор в законе Резаный решил не столько бороться за свою жизнь, сколько за честь.

«Жаль, что Чекану не успел передать, где лежат деньги. Но за меня ребята поквитаются, найдут этого азера и вот тогда уж пощады ему не будет. Его никто не будет ни о чем спрашивать, его станут убивать медленно и мучительно».

ГЛАВА 4

Чекан со злостью смотрел на телефонную трубку в своей руке.

«Это же надо, — подумал он, — вытащить меня из-за стола, когда шла карта, в два часа ночи, а я, как идиот, поперся в Клин. А потом даже не сам Резаный, а его подстилка говорит мне, что он в ванной и отменил встречу. Тьфу! Непонятки какие-то».

— Разворачивайся, — приказал он Митяю, хотя на горизонте уже светились огни Клина и один из этих маленьких огоньков принадлежал дому Резаного, но какой именно, понять с шоссе было невозможно.

Чекан мрачно молчал, вращая в пальцах телефонную трубку. Шофер понимал, с боссом лучше не заговаривать, тот зол сейчас на весь мир, поэтому старался ехать и не очень быстро, и не очень медленно, музыку вообще никакую не включал. Короче, вел себя так, чтобы не к чему было придраться.

И вдруг Чекан подобрался, его лицо исказила судорога. Он принялся быстро набирать номер Резаного. Телефон не отвечал, никто не брал трубку.

— Нет, тут что-то не так, — пробормотал Чекан, бросая бесполезную теперь телефонную трубку на сиденье. — Разворачивай — снова в Клин! — и с такой силой ударил растопыренной пятерней в спинку переднего сиденья, что шофер вздрогнул, испугавшись, резко развернул машину и понесся назад, к Клину, не понимая, какого черта его гоняют среди ночи туда-сюда.

«Нет, — думал Чекан, — такого быть не может, чтобы Резаный не снял трубку, на этот номер он всегда отвечает. И какого черта баба со мной разговаривала, а не он сам, тоже непонятно. И звонок посреди ночи… Нет, я тогда пообещал приехать, значит, приеду, чтобы потом мне не говорили. Я должен побывать у Резаного. Ох, не нравится мне все это, что-то здесь не так!»

Уже через пятнадцать минут Чекан оказался в Клину. Когда до дома Резаного оставалось метров сто пятьдесят, он распорядился:

— Останови машину.

— Здесь?

— Да.

— Хорошо. Понял.

— Ни хрена ты, Митяй, не понял.

Чекан до боли в глазах всматривался в темноту пустынной улицы. Ни одной машины, свет в верхнем этаже дома Резаного горел.

— Слышишь, бери пистолет и пошли, — бросил он шоферу. Сам Чекан тоже держал оружие наготове.