Убийца не придет на похороны - [20]

— Ну, классный лещ! Вот повезло. А ты говорил, место гнилое… Место отличное, — потирая руки и поглаживая подрагивающую на досках рыбину по боку, а затем вытирая слизь прямо о рукав, пробормотал Колька.

— Тише, не шуми, — вдруг одернул его Игорь, и глянув на свой поплавок, схватил удилище. — И у меня, кажись, есть!

Он аккуратно подсек, почувствовал сопротивление на конце лески и медленно стал выуживать рыбину. Ему повезло меньше. На крючке оказался бойкий окунь граммов на двести пятьдесят, который яростно сопротивлялся, не желая попадать в садок. Но он заглотал червя так сильно, что сорваться практически не мог.

— Ну вот, видишь, — самодовольно хмыкнув, сказал Колька, — и у тебя добыча.

— Ай, окунь… Красивый, правда?

Игорь намотал леску на палец, немного разжал окуню пасть и прямо с кишками выдернул крючок. Рыба судорожно забилась.

— Вот если бы так все время, так мы бы с тобой к полудню по ведру натаскали.

— Может, повезет, — цепляя кучку червей на крючок, сказал Колька.

Он подержал перед собой поводок, задумался на несколько секунд, затем, собрав слюну, смачно плюнул на крючок и широко размахнувшись, забросил наживку подальше. То же самое проделал и Игорь.

— Ну вот, теперь можно закурить. А рыба пусть себе ловится.

— Убери ты кровь с губы! — раздраженно заметил Игорь, глядя на Кольку.

На высоком берегу реки росли деревья, уже яркие в осенней листве. Иногда по воде, прямо возле плота, медленно скользили, словно кораблики, огненные листья клена, лимонные листья осины. Эти листья напоминали огоньки, настолько они были яркими и красивыми.

Противоположный берег реки тонул в тумане, в серебристо-белом, густом, чуть-чуть подсвеченном ярким солнцем. Железнодорожного моста, который находился метрах в четырехстах вверх по реке, естественно, видно не было, но время от времени рыболовы слышали шум, грохот проносящихся по нему составов. Еще дальше проходил мост автомобильный, тот не отзывался, звуки гасли в тумане.

Колька скосил глаза от поплавка в туман, щелкнул пальцами и констатировал:

— Вот, Игорешка, скорый на Москву пошел.

— Ну и хрен с ним. Нам-то что, мы сидим себе на реке, рыбку удим, а в поездах придурки ездят, и в школу дураки ходят, когда прогулять можно; пусть, что хотят, то и делают.

— Да, хорошо, что мы сейчас здесь, а они все там, — рассуждали про своих одноклассников парни. — Давай еще немного сыпанем подкормки, а?

— Сыпани, — сказал Игорь.

Колька запустил руку в старый вещмешок, зашелестел целлофаном, взял пригоршню комбикорма и бросил в воду, стараясь попасть повыше своего поплавка, чтобы течение снесло подкормку прямо на крючок.

— Ой, хорошо! — выдохнул Игорь и подтянул свой поплавок чуть-чуть выше. — Интересная штука, рыбалка, сидишь здесь, тепло, хорошо, куришь. А рыбы где-то там, в воде, плавают у дна.

— А, может, ее там и нет.

— Как это нет?

— Нет, да и все! Ушла в другое место.

Колька чуть-чуть наклонился, опустил руку в воду, и его толстые губы задрожали.

— Брр-р! Холодная, как лед! Представляешь, — сказал Игорь, свалиться с плота в такую воду! Долго в ней не протянешь.

— Поплыл к берегу, да и всех делов.

— Мы однажды зимой с дядей провалились под лед, так я пока до дому добежал, весь ледяной коркой покрылся.

— Как эскимо, что ли?

— Нет, как фруктовое, — заулыбался Колька. — А вода и действительно холодная. И как это рыба терпит такую холодрыгу? Мы в фуфайках, шапках, свитерах, и то прохладно, а ей хоть бы что.

— Да, рыба тебе не человек, — глубокомысленно принялся рассуждать Игорь, подергивая удилище, не давая поплавку уплыть дальше по течению. — Что-то, Коля, клева здесь никакого. Может, к траве сплывем, к берегу? Может, она вся там, где солнышко?

— Нет, давай еще посидим, выкурим по сигарете, а потом посмотрим. Не будет клевать — поплывем к берегу.

— А, ты уже поймал одну хорошую рыбину, вот и не хочешь с места двигаться. И вообще, ты ленивый.

— Это я ленивый? Если хочешь, давай, поднимай якорь.

Игорь принялся поднимать веревку, плот закачался. А Колька собрав свою удочку, передал ее Игорю и взял весло.

— Держи, я буду грести.

— Только не на течение. Ну его на хрен, поплавки сносит, будет поклевка, так не увидишь.

— Жаль, прикормили место, — сказал Колька и взглянул на темную воду. — Вот и туман рассеивается, солнце светит, сейчас станет тепло.

— Ладно, греби.

Плотик короткими толчками, сносимый течением, пошел, покачиваясь из стороны в сторону, одновременно к берегу и к мосту, конструкции которого начали проявляться, как бывает на фотобумаге.

— Ближе, ближе, — руководил движениями гребца Игорь, — туда, к камышам, там должны ходить окуни.

— Может, будут, а может и нет. Мы с дядей возле травы никогда не ловим.

— Да ты меня уже достал со своим дядей. Что он у тебя аквалангист или колдун?

— Не знаю, не знаю, — тяжело дыша, сказал Колька, засопел и принялся веслом разворачивать плот, хотя понять, где у него нос, а где корма, было довольно сложно. — Он просто рыбак клевый, а то, что он пьяница, так это его дело.

— Ладно, ладно, — согласился Игорь, — хороший рыбак, так хороший. Бросай якорь, бросай скорее, а то снесет. Видишь, местечко ничего?