Убийца истин - [56]

— Тогда ладно, — сказала Лея, поворачиваясь ко мне. — Что за чары ты использовала, чтобы создать шар истины?

— Mostrami la Verita, — сказала я по-итальянски.

— Покажи мне правду, — повторила она в переводе. — Интересно. Это совсем не похоже на ту формулу, которую мы учили. Интересно, это потому, что на самом деле это не боевой шар?

— Дядя Филип сказал мне, что это не типичный вид. Мой розовый был больше для сражений. С тех пор как я бросила его в люк в Сомниуме, он превратился в стекло.

— Странно, — сказала она. — Как это работает?

Мои мысли вернулись к Вероник и тому, как я использовала сферу на ней.

— Он разбивается о предметы или людей, режет их.

Она постучала пальцем по подбородку.

— О, это очень странно.

— С чего нам начать?

— Думаю, мы можем попробовать эту формулу, — сказала она. — Первая часть — accendere il, а затем просто помечаешь тип сферы, который хочешь вызвать. Например, у меня есть молния, поэтому я бы добавила fulmine. В этом есть смысл?

— Да, наверное.

Скорее всего, решив, что мне нужен визуальный контакт, она подняла открытую ладонь и сказала:

— Accendere il fulmine. — На ее ладони закружился ярко-желтый шар, по его поверхности пробежали молнии. Ее пальцы сомкнулись, высекая его, крошечные искры вспыхнули в воздухе, прежде чем исчезнуть. — Теперь ты.

Конечно, мне никогда ничего не давалось легко. Прошло несколько часов, прежде чем я зажгла огонь, произнеся заклинание accendere il fuoco, а затем ледяной шар, используя accendere il ghiaccio.

Я провела ладонью вверх и вызвала финальную сферу:

— Accendere la stun. — Из моей ладони вырос фиолетовый шар.

Лея, скрестив руки на груди и перекинув косу через плечо, одобрительно кивнула.

С каждой сферой, которую я создавала, образы смерти их владельцев преследовали мой разум. Хотя никому из них не было бы дела до того, что они убили бы меня первыми, я все еще чувствовала печаль от их потери. Мысль о том, что еще многие могут погибнуть в грядущих битвах, пугала меня. Избежать этого было невозможно.

Вот что происходит во время войны. И мы были на войне.

Я снова создала огненный шар и уставилась на него.

— Вероник не была Стражем.

— Ты сама сказала. — Ее холодный взгляд при упоминании имени Вероник мог заморозить целый континент. — Не могу поверить, что она нас обманула. То, что она дочь Конемара, объясняет ее злое сердце.

Пламя, клубящееся на моей ладони, загипнотизировало меня, глаза защипало от слез.

— Я не могу выкинуть из головы образ ее приземления на меч. О том, как он разрывает ей грудь.

Лея крепко обняла меня, и я заключила ее в объятия.

— По прошествии нескольких дней память об этом поблекнет.

— Надеюсь, что так.

— Хотя я и хотела быть той, кто положил конец ее жизни, — сказала Лея, — чтобы увидеть, как ее глаза остекленеют в смерти, я чувствую большое облегчение, зная, что она ушла. Мне больно скучать по Каилу. Бывают моменты, когда я задерживаю дыхание в надежде, что больше никогда не сделаю этого. Но я слаба. И я хочу жить дальше. Сделать что-то хорошее во имя него. Он верил в тебя, утенок. Его вера никогда не колебалась, и он пошел бы с тобой до конца. Так что я это сделаю. Ради меня. Ради него. Но в основном ради тебя.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще умер за меня, — прошептала я ей в плечо.

— Это честь — умереть за правое дело, — сказала она, отпуская меня. — Уже становится поздно. Я должна отвести тебя к Карригу до того, как нам с Яраном придется уйти. — Она встретилась со мной взглядом, скорее всего, чтобы подчеркнуть то, что собиралась сказать дальше. — Я не подведу тебя в Асиле. Мы вытащим Ройстона и остальных.

С этими словами она поплелась вверх по холму к лагерю.

Каждый шаг за ней был труден. Ноги у меня были такие же тяжелые, как и сердце. Я ненавидела саму мысль о разлуке с Яраном и Леей, но у нас с Бастьеном была своя миссия. После того как я показала ему кожаный футляр, найденный в Соборе Святого Патрика, мы разработали план. Мы должны были взять кровь у ближайших живых наследников первых высших магов. С Ройстоном у нас был Асил, но я не была уверен, что мы получим остальные шесть.

Когда мы подошли к дому целителя, дверь была распахнута настежь, и я вошла внутрь. Красный перевел Каррига из лагеря к целителям, чтобы ему было удобнее. Внутри пахло лимонами и свежесрезанными цветами. Стены были ярко-желтыми, а посреди покоробленного деревянного стола стояла большая ваза с пурпурными астрами. Я остановилась в дверях комнаты Каррига. Пожилая женщина с кривой спиной покачивалась в кресле рядом с ним. Казалось, что большинство целителей, которых я встречала, походили на нее — старые и сгорбленные.

— Как он себя чувствует сегодня? — спросила я, не зная, стоит ли мне входить.

Она встала и предложила мне сесть.

— Входи, дорогая. Ему бы не помешал дружелюбный голос. Он дергается со вчерашнего вечера.

У меня защемило сердце, когда я услышала, что ему было не по себе. Я села, и она закрыла за собой дверь. Его рука была холодной, когда я взяла ее в свою.

— Не знаю, что и сказать. Пожалуйста, проснись. Ты не можешь меня бросить. — Я задохнулась от переполнявших меня эмоций. — Мы только что нашли друг друга. И Дейдра нуждается в тебе. Шинед умрет, если ты это сделаешь. Тебе нужно бороться. — Я наклонилась и прижалась лбом к его руке. — У нас мало времени. Я должна идти, но Демос будет здесь, чтобы защитить тебя.