Убить зверя - [55]

Чтобы нарушить мирную атмосферу, Слай громко зевнул, фыркнул и направился к ним. Они пытались не обращать на него внимания, но он зашел им за спину и, наклонившись над плечом женщины, проговорил:

— Грязная шлюха. — Слай специально усилил свой манчестерский акцент.

Она резко повернула голову:

— Простите…

— Эта пташка. — Он показал на фотографию телевизионной ведущей в газете на ее коленях. — По одному виду можно определить. — Он взглянул на мужчину, сидящего рядом: — Готов поспорить, ты бы с удовольствием ей засадил, хотя никогда в этом не признаешься. Во всяком случае, пока твоя мадам тут сидит. Я прав? — Слай громко рассмеялся и продолжил свой путь, воображая, как парочка трясется от злости.

Он сел в машину, надел солнцезащитные очки, опустил стекла и нажал кнопку магнитофона. Загрохотали «Стоун роузез», и он улыбнулся, вспомнив о ночах, когда был в таком улете, что и говорить не мог.

Добираться до маленького террасного дома бабушки было всего ничего. Выйдя из автомобиля, Слай сразу увидел ее в окне: она ждала его, даже пальто уже надела. Он подвел ее к дверце машины и помог сесть на пассажирское сиденье, затем поехал назад в центр и поставил автомобиль на парковку.

Она взяла его под руку, и они направились вверх по Маркет-стрит, причем старушка притормозила, чтобы полюбоваться парком Пиккадилли.

— Все так переменилось, — заметила она больше с удивлением, чем с сожалением. — Заведения «У Льюиса» нет. — Бабушка уставилась на противоположную сторону улицы, на богато украшенный фасад универсального магазина. Над дверями сияли яркие неоновые вывески. — Когда ты был маленький, мы тебя сюда с собой брали. Мы с твоим дедушкой ходили на танцы, на верхний этаж.

— Какие танцы?

— Бальные. Ты, наверное, не знаешь, но там, наверху, были прекрасные деревянные полы.

Слай покачал головой:

— Действительно не знаю, ба.

— Что это за дурацкая громадина? — спросила она, указывая на серую бетонную стену за парком.

— Какой-то дизайнер придумал, — небрежно ответил Слай. — Считается, что это выполнено в китайском стиле — ее поставили, чтобы заглушить шум и вонь от автобусного депо, которое находится за ней.

— По мне, вы глядит чертовски скверно, — промолвила она. — Больше похожа на Берлинскую стену, чем на Китайскую.

Он усмехнулся, направляя ее по пешеходной улице к новому магазину «Маркс энд Спенсер».

— Но мне очень нравятся эти свисающие корзины, — произнесла она, с удовольствием глядя на множество цветов, обрамляющих путь вперед. — И флаги красочные. Почему бы им не оставить все в таком красивом виде навсегда? Даже мусора нет, — добавила она, глядя под ноги. — А плиты когда уложили? — спросила она, кивком показывая на ржавого цвета плиты под ногами.

— Недавно.

— По этой улице раньше ходил трамвай. Прямо там, где мы сейчас идем.

— Ну что же, все меняется, так ведь?

— Совершенно точно, — ответила она, глядя на многочисленные магазины, торгующие мобильными телефонами и одеждой для отдыха и кафе.

На другом конце улицы высился «Маркс энд Спенсер», соединенный наверху галереей с прозрачной крышей с центром «Арндейл».

— Мы вон там с тобой пообедаем, ба.

Он провел ее по ровной брусчатке, затем через площадь к торговому центру «Треугольник». Когда они проходили мимо гигантского экрана, установленного к Играм Содружества, из динамиков раздался громкий комментарий. Рассказывалось о спортсменах, повторялось, где будут происходить различные события. Она слегка съежилась от шума, и они двинулись дальше, к столикам напротив «Цинка».

— Что это за штука? — Она смотрела на музей «Урбис», который поднимался вверх из бетона, подобно подводной лодке, всплывающей на поверхность.

— Не знаю. — Он закурил сигарету. — Наверное, какая-нибудь художественная галерея.

Выбрав столик, откуда им было видно всех проходящих и всем видно было их, Слай протянул старушке меню. Она читала его, шевеля губами в попытке произнести незнакомые названия: брушетта, паппарделле, антирасто, арансини.

Появилась официантка. Слай подозвал ее и внимательно следил за ней, по мере того как она приближалась к их столику. Он хотел, чтобы она обратила внимание, что он привел обедать бабушку, приняла его за приличного человека. Заботливого. Может, даже привлекательного.

— Кофе, ба?

— Да, пожалуйста.

Официантка посмотрела на нее:

— Эспрессо, с молоком, капуччино, мокко?

— Обычный, дорогуша. И пожалуйста, стакан воды.

— Газированной или простой?

— Просто из-под крана, дорогуша.

Официантка скупо улыбнулась и повернулась к Слаю.

— Чай с двумя кусочками сахара, пожалуйста.

— А есть будете?

— Ба?

— Ой, я не знаю. Выбери за меня. — Она подвинула блестящий алюминиевый стул, чтобы солнце не слепило в глаза.

Слай знал, что не сумеет правильно произнести названия иностранных блюд, поэтому заказал две порции копченого лосося с яичницей и откинулся на стуле, наблюдая за проходящими мимо людьми.

— Когда я позавчера была у твоей матери, позвонил кто-то из твоих друзей, — сообщила бабушка. — Мне не нравится, когда они называют тебя Слай. Почему? Твое имя Эшли.

Искренне веря, что ему нет равных по пусканию пыли в глаза, Слай улыбнулся и загасил сигарету.