Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II - [38]
Официальная история «освободительного движения» объяснила аресты сразу двух типографий очередным промахом революционеров, связанным с неосторожным хранением копий документов, хотя после ареста самого Квятковского прошло полтора месяца.
Полицейские новости оставались злобой дня, а в столице в окружении монарха развернулась подготовка к празднованию 25-летия вступления на престол Александра II.
Бюрократическая верхушка столицы и губернских центров готовилась широко отметить юбилей, составляя поздравительные адресы, телеграммы и высокопарные спичи. Самого императора вместе с мыслями о грандиозной реформаторской работе, проделанной за прошедшие годы, посещали размышления о некоей незавершенности сделанного, что отличало Россию от передовых европейских государств. Остался всего лишь шаг, и император в преддверии юбилея на него решился… Эпизод был весьма многозначителен и удостоился подробной записи в Дневнике секретаря Госсовета Е.А. Перетца. Егор Абрамович Перетц был одним из самых посвященных в дела реформ чиновников России и, получив в 1878 году должность госсекретаря, благодаря своей бюрократической хватке и отлично поставленному перу быстро стал правой рукой председателя Госсовета, брата царя, великого князя Константина Николаевича. Дневник госсекретаря Перетца был впервые издан в 1927 году в Государственном издательстве (ГИЗ) и открывался записью сентября 1880 года. Все предыдущие записи были изъяты и в так называемом научном обороте до сих пор отсутствуют. Некоторые из них удалось обнаружить в самом неожиданном месте: в бумагах самого заинтересованного лица – императора Александра III. После прочтения изъятых записей Перетца становятся понятными все последующие события в их причинно-следственной связи, роль в этих событиях наследника-цесаревича и наступившие последствия.
Бумаги, обнаруженные в фонде Александра III, хранящиеся в ГАРФ, имеют заголовок «Извлечения из воспоминаний статс-секретаря Перетца» и открываются записью января 1880 года.
Перетц с фотографической точностью передает происходившее:
«13 января 1880 года.
Сегодня во время доклада моего Великому князю Его Высочеству доложили, что к Великой княгине приехал Государь и желает видеть Его Высочество. Великий князь извинился передо мной, встал и поспешно вышел. Приблизительно через четверть часа Его высочество возвратился с сияющим лицом и спросил меня, догадываюсь ли я, почему он доволен и весел? Я отвечал, что, по всей вероятности, Государь сообщил Его Высочеству что-либо отрадное. “Вы отгадали, действительно, Государь сообщил мне кое-что, очень и очень приятное. В 1867 году, т. е. почти тринадцать лет назад, я представил Государю записку, составленную мною вчерне в Ореанде и потом разработанную по моим указаниям С.Н. Урусовым, тогдашним Государственным секретарем. Записка эта имела целью привлечение, в скромном виде, сил общественных к делу государственного управления. Государь прочел записку, но никогда не говорил со мной о ней, из чего я заключил, что мысли мои не одобряются. …О записке моей не было и помину… до сего часа.
Государь сообщил мне теперь, что желал бы к предстоящему дню 25-летия его Царствования оказать России знак доверия, сделав новый и притом важный шаг к довершению предпринятых преобразований. Он желал бы дать обществу большее, чем ныне, участие в обсуждении важнейших дел. По этому предмету существует два предположения: одно – мое, другое – Валуева, несколько более либеральное. Его Величество желает, чтобы оба этих проекта были обсуждены в общих чертах, Особым Совещанием, под моим председательством, из Цесаревича, Валуева, Урусова, Шефа жандармов (Дрентельна) и Министра внутренних дел (Макова). Вы понимаете теперь, почему я рад. Быть может, прекратится время реакции и наступит заря возрождения”. Я тоже чрезвычайно обрадовался и спросил, можно ли мне прочесть записку великого князя? Он отвечал, что не сохранил черновой, а подлинная у Государя, который обещал прислать ее сегодня же» [1].
«Извлечения из воспоминаний…» Перетца выглядят как настоящая сенсация. Оказывается, сразу после новогодних праздников 1880 года император предложил своему брату великому князю Константину Николаевичу проработать вопрос создания в Государственном совете совещательной Комиссии из депутатов, выбранных от крупных городов и земств, для предварительного рассмотрения законопроектов, поступающих в Госсовет. Именно такое предложение содержалось в записке великого князя от 1867 года. Как видим, решение императора было абсолютно самостоятельным и означало только одно: Александр II на 25-м году своего правления решился установить в России двухпалатный парламент, с вытекающим из этого новым порядком законотворчества. Так как посыл исходил от самого Государя, то машина Особого совещания заработала немедленно. Перетц, получив от великого князя Константина Николаевича записку с предложениями о преобразовании Госсовета, переработал ее и подготовил для предстоящего обсуждения. Новое предложение императора не было тайной и для высшей петербургской бюрократии, вызвав настороженные чувства нежелательных перемен.
После гибели императора Александра II в семье Романовых начался процесс настоящего размежевания. Все окружение Александра III знало, кто и почему организовал убийство царя-освободителя, но бездействовало вплоть до пересмотра А. А. Половцовым «Учреждения об императорской фамилии». По новому закону потомство великокняжеских семей теряло статус «императорских высочеств», переходя в разряд «князей императорской крови», и не могло претендовать на трон. Именитая родня не желала мириться с лишением прежних привилегий.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Эдвард Сноуден, предавший огласке секретные документы американского Агентства национальной безопасности (АНБ), в одночасье обрел славу самого опасного человека в мире. Как ему, не сумевшему из-за болезни даже закончить среднюю школу вместе со сверстниками, удалось разоблачить систему электронной слежки за всей планетой и благополучно сбежать в Москву? В чем разгадка феномена Сноудена? Сведя воедино информацию из огромного количества источников и тщательно изучив биографии предшественников Сноудена на поприще разоблачений спецслужб, автор выносит собственный оригинальный вердикт по его делу.
Новая книга известного писателя Владимира Большакова посвящена одному из самых кровавых злодеяний ХХ века — убийству последнего Императора Российского и его семьи в Екатеринбурге, а также других членов Дома Романовых в Алапаевске в июле 1918 года. Прошло сто лет со дня совершения этого преступления, но многие его обстоятельства до сих пор не выяснены. Именно поэтому по настоянию Русской православной церкви следствие по делу о цареубийстве было возобновлено, чтобы определить подлинность «царских останков» и проверить версию о ритуальном характере преступления. Автор рассказывает о том, как и по чьему заказу готовили это преступление три брата Свердловых — председатель ВЦИК Яков Свердлов, американский банкир Вениамин Свердлов и полковник французской армии, разведчик и масон высоких степеней посвящения Зиновий Свердлов (Пешков), какую роль сыграл в этом воротила сионистского капитала Якоб Шифф, а также знал ли об этом Ленин и другие лидеры большевиков.
Скрупулезное, насыщенное неведомыми прежде фактами и сенсациями расследование загадочных обстоятельств жизни и преждевременной гибели Булгакова, проведенное Геннадием Смолиным, заставляет пересмотреть официальную версию его смерти. Предписанное Михаилу Афанасьевичу лечение не только не помогло, но и убыстрило трагический финал его жизни. Это не было врачебной ошибкой: «коллективный Сальери» уничтожал писателя последовательно и по-иезуитски изощренно…Парадоксальным образом судьба Булгакова перекликается с историей смерти другого гения – Моцарта.