Убить судью - [20]

— Давай попросим его выдуть нам что-нибудь?

— Зачем? Что мы — туристы?

— Нет, ну посмотри, красиво... — Хот-Дог взял только что выдутый стеклянный блин...

— Купи, раз красиво...

— Я хочу, чтобы он выдул мне что-нибудь оригинальное... какой год грядет?

— Такой же мутный...

— Нет, какого животного? Я закажу животное выдуть — символ года! Так, прошлый год был чего?

— Может, Овцы?

— Овцы?

— Или Обезьяны... да, Обезьяны... — Хот-Дог вдруг побледнел и пошел к пуфикам у фонтана. Кстати, фонтан этот был практически незаметным, он был на площадочке за лифтами. Куча зелени, деревца, фонтан — красивый отель, столько чудных закуточков! Фонтан напоминал душ, который струился не сверху вниз, а наоборот... может, кстати, это и был душ, приспособленный под фонтан...

— Ты че?

— Да... обезьяну вспомнил...

Когда мы ездили в большой город, мы часто заходили в зоопарк. Рядом с зоопарком была точка, где Хот-Дог и Пепси затаривались наркотиками. Чтобы убить время, я покупал билет на прогулочного пони. Вместе с детьми я сидел в тележке и катался по аллеям зоопарка. Обычно Пепси и Хот-Дог укладывались в два моих рейса. Потом мы шли смотреть на животных. Вообще-то, зоопарк был ужасный. Особенно зимние вольеры. Клетки на улице еще более-менее напоминали естественную среду обитания этих животных. А в помещении все походило на большую ванную комнату. Пол и стены были выложены керамическими плитами. В клетках, прямо на плитах, валялась искусственная зелень. Кое-где были прибиты муляжи деревьев, чтобы животные не забывали, что они могут ползать и карабкаться. Обезьяна, про которую вспомнил Хот-Дог, жила как раз в такой клетке. Однажды она погибла. Погибла из-за Хот-Дога. Это он придумал обсыпать банан кокаином и дать его обезьяне.

— Посмотрим, что будет!

— Что будет — кайф словит.

— Нужен банан.

Найти банан оказалось сложнее, чем найти кокаин. Пришлось ехать на Центральный рынок и покупать у таджиков банан. Причем один банан нам продавать не хотели, и мы купили три банана. Два банана мы съели по дороге, а третий почистили и уже в зоопарке, прямо у клетки, обсыпали кокаином и протянули обезьяне.

— Если мы произошли от них, значит, она словит кайф, — заключил Хот-Дог.

— Мы произошли от инопланетян. — Пепси не был дарвинистом, он верил во внеземное вмешательство, особенно когда у него возникали проблемы со здоровьем. Он надеялся, что инопланетяне вернутся и вылечат его. В тот момент я мог бы стать для обезьяны как раз таким внеземным вмешательством и спасти ее, но я не стал вмешиваться, тем более что мои друзья потратили на эксперимент весь свой кокаин, значит, им было действительно интересно. Тогда я даже порадовался за них — я вдруг понял, что наркотическую зависимость моих друзей легко может вытеснить обычный человеческий интерес, какая-то увлеченность... Жаль, что наши социальные службы ничего не делают, чтобы пробуждать такие интересы... Банально запрещают наркотики, ничего не предлагая взамен.

Обезьяна сначала понюхала банан, потом на радость Пепси и Хот-Догу стала слизывать кокаиновую присыпку. Хот-Дог завизжал:

— Смотри! Как мы, как мы!

Обезьяна облизала банан и съела его. Какое-то время она притворялась, что ничего не произошло. Прыгала вместе с остальными обезьянами, чесалась. Но вдруг она замерла, задумалась, огляделась вокруг, замотала головой и полезла на самую верхушку искусственного дерева. Там она совершенно по-обезьяньи ухватилась ногами за ветку и свесилась вниз головой. Провисев в таком положении какое-то время, она вдруг разжала свои обезьяньи пальцы и полетела вниз. У нее было сто возможностей перекувырнуться, ухватиться за другие ветки хвостом, как это делают все обезьяны, но она не проявила никакого интереса к сохранению своей жизни и со всего маху грохнулась головой о кафель. Так погибла обезьяна. Она не просто отобрала у себя жизнь. Она отобрала покой у Хот-Дога. Он стал бояться наркотиков. Мы перестали ходить в зоопарк. Мне даже показалось, что Хот-Дог стал взрослее после того эпизода. Взрослее, но не счастливее, что, впрочем, вполне естественно. Я пытался ему объяснить, что не стоит так напрягаться, — она была всего лишь обезьяной. Но Хот-Дог мне сказал, что теперь ему кажется, что мы все и есть такие обезьяны.

— Нам что-то подсовывают, каждый день, по телевизору, в супермаркетах, на рынках, на работе, мамы, папы, друзья... Чем все это посыпают?! Что мы все едим... и кто нас кормит?..

— Это слишком глобальные вопросы, Хот-Дог... и раз они пришли тебе на ум, значит, ты уже не обезьяна... — Я не успокаивал Хот-Дога, просто сказал ему такую фразу... я вообще по жизни никого не успокаиваю, как может беспокойный человек кого-то успокоить, тем более я почти на сто процентов уверен: никто не нуждается ни в жалости, ни в сострадании, мы все проживаем то, что должны прожить. Как прожить — это беспонтовый вопрос! Как — не главное! Главное — когда! Когда все закончится. У судьи все должно закончиться вот-вот. И это придает мне силы проживать то, что я должен прожить, по крайней мере сейчас. Я сел рядом с Хот-Догом и стал ждать, когда он забудет про обезьяну. К нам подошел Пепси.