Убить Ленина - [64]

– Что вы все вдруг резко замолчали? – спросил Эрнст, вытаскивая пачку сигарет из кармана. Он пытался казаться дружественным, но это у него получалось не особенно хорошо.

– Тебе сочувствуем, парень! – произнёс мрачно один из пациентов, звали его Михась и сидел он здесь по уголовному делу, за разбой.

– Что, всё со мной действительно так плохо? – спросил Эрнст.

– На моей памяти ты первый, кто проходит электрошоковую терапию, закатали тебя сюда, видно, надолго, – произнёс Михась и осмотрел собравшихся.

– А ты сам-то давно здесь находишься? – спросил его Эрнст.

– Три года, – последовал короткий ответ.

Эрнст помрачнел, если Михась полагал, что ему здесь долго торчать, хотя и сам он уже не первогодок, что же тогда ждало Эрнста?

– Они не успокоятся, пока не сделают из тебя идиота, – авторитетно заявил Михась.

– Что, я тоже буду чемпионом мира по кик-боксу? – попытался отшутиться Эрнст.

– Возможен и такой вариант.

– Хотя, если ты будешь умно себя вести и не трепаться, то возможно и освободишься раньше, чем некоторые из нас, – произнёс Михась и сделал затяжку.

Эрнст задумался, перспектива провести в этих стенах долгие годы вконец добила его. Что же станет с Крис и всеми, кто там, на воле? Дождётся ли она его? Как будет расти его ребёнок без отца? На все эти вопросы он не находил ответа.

Видя, что Эрнст в глубокой печали, Михась нагнулся ему и произнёс вполголоса:

– Есть ещё один вариант, так вышли некоторые из моих корешей.

Эрнст повернулся к нему и ждал.

– Ходят слухи, что наш главный берёт.

– Это ты о деньгах что ли? – спросил Эрнст.

– Именно! – ответил Михась с видом заговорщика и отодвинулся от Лебедева.

Эрнст задумался. То, что сказал ему Михась, не было для него великим откровением. Сейчас брали многие. Но во сколько бы оценил главный его освобождение? И смогли бы он найти эти деньги? Вот уже несколько недель он торчал в «Дубках» и начинал осваиваться с жизнью в лечебнице.

«Надо будет обязательно поговорить с матерью!» – решил Эрнст и покинул курилку.

Было уже довольно поздно, и больные выстроились в очередь перед сестринским постом для приёма вечерних лекарств. Встал туда и Эрнст – на ночь он всегда принимал снотворное, по распоряжению лечащего врача. Медленно подошла его очередь, и Антонина Григорьевна вручила ему его пластиковый стаканчик с таблеткой. Эрнст отошёл и направился к крану с холодной водой, чтобы запить медикамент. Когда всё было закончено он отправился спать. Войдя в свою палату он увидел уже спящего идиота. Эрнст тут же выключил свет, боясь разбудить соседа, и прошёл в темноте на ощупь к своей кровати. Не раздеваясь он залез под одеяло и уставился в окно, куда тихо падал лунный свет.

Вдруг он услышал, как в палате кто-то кашлянул. Он обернулся на стену, из которой любил появляться Ленин и не ошибся в своём предположении – это был его призрак.

– Не вздумай больше говорить со мной вслух! – напомнил ему тут же вождь, – надеюсь, ты ясно понял, где ты находишься!

– Что тебе нужно? – спросил его Эрнст, как он и просил, мысленно.

– Твои глубокие переживания по поводу происшедшего с твоим отцом вызвали меня вновь из небытия и вот я здесь, снова рядом с тобой! – бодро ответил ему Ленин.

– Ты что, пришёл мне высказать свои соболезнования? Это на тебя не похоже, – зло подумал Эрнст.

– Мне хочется напомнить тебе, как ты и твои друзья обсуждали возможные последствия после моего убийства тогда, в семнадцатом, – задумчиво произнёс призрак.

– Тебя тогда не было! Ты появился позже! Как ты можешь знать об этом? – мысленно спросил его Эрнст. Он был зол.

– Ошибаешься, ты просто не мог видеть меня, но я жил уже тогда, правда в твоём сознании! – возразил ему Ленин. – Вы говорили тогда обо всём, вплоть до ядерной войны и глобальном уничтожении человечества. Но что самое странное – всего этого не случилось.

– Это потому, что мне не удалось!

– Однако в одном ты оказался прав. Уничтожение началось, но не человечества, а тебя самого и твоих близких, – продолжал Ленин, не обращая внимания на реплику Эрнста. – Не задумывался ли ты о том, что твоё детище сломает тебе жизнь? И сделает это настолько серьёзно, что у тебя не будет больше выбора!

– О каком выборе ты снова говоришь? Быть «желудком» или гением? Но какая мне от этого разница? Пусть я буду «желудком» – но живым, чем гением и двигателем прогресса, но мёртвым!

– Я смотрю, что просто зря трачу с тобой время! – зло сказал Ленин.

– А разве у тебя самого есть какой-то выбор? Ведь ты – часть моего мозга! – зло и саркастично воскликнул Эрнст. Он произнёс это вслух, совсем забыв о мерах предосторожности, принятых им. Его сосед по палате что-то простонал во сне, но не проснулся.

– Если ты и впредь будешь так орать, то никогда не выйдешь из этих стен! Помни о предосторожностях! – сказал Ленин. – Вот краткий итог твоей машины времени: Крис чуть не погибла под машиной, твой отец умер от сердечного приступа, ты сам заболел тяжёлой формой шизофрении, от которой нет избавления, и она уничтожит тебя, хотя возможно ты сам этого пока и не осознаёшь. Но ещё не всё потеряно. У тебя есть один шанс!

– Ты снова о своём?

– Именно! Ты должен довести начатое до конца!