Убить Ленина - [62]

– Бедный мой мальчик! За что тебе всё это! – она принялась гладить его голову и тихо плакать.

– Меня радует только одно, ещё пара-тройка сеансов и терапия будет закончена, останутся одни таблетки, – произнёс Эрнст.

– Кристина сказала, что тебя отчислили из университета. Что ты собираешься делать? – спросила вновь мать.

– Сначала мне надо выйти отсюда как можно скорее, неизвестно каким я стану в этих стенах. Я уже чувствую, как начинаю тупеть, вчера я попытался взять один интеграл и не смог этого сделать. Это привело меня в панику.

Если так пойдёт и дальше, то весь мой потенциал, наработанный мною ещё в школьные годы, будет растрачен.

Произнеся эти слова Эрнст поднял голову и посмотрел на мать. Немая боль застыла в её глазах, и она молчала, только время от времени всхлипывая и приговаривая: «Боже мой, что с тобой стало, мой Эрнст!»

Наконец взяв себя в руки она заявила:

– Я должна поговорить с врачом!

Эрнст начал её всячески отговаривать.

– Ты пойми, я ведь на принудительном лечении и кроме того самая страшная его часть, я говорю об электротерапии, уже позади. Что может сказать тебе врач? Ведь ты же ничего не понимаешь в психиатрии, – сбивчиво говорил Эрнст матери.

Ему не хотелось, чтобы она узнала причину, по которой он здесь находится – стрельба в Ленина. Он дорожил мнением матери и не хотел, чтобы и она начала думать, что он сумасшедший – ведь не станет же он посвящать её во все тонкости своего плана и рассказывать ей о своей машине времени. Это было бы слишком для его старой матери.

– Нет, я встречусь с ним обязательно, но если ты не хочешь, чтобы я говорила с ним о тебе, то я обещаю тебе, что не стану делать этого. Просто я хотела бы попросить его, чтобы он отпустил тебя на похороны отца, – спокойно сказала пожилая женщина сыну.

– Мам, я хотел бы попросить тебя, чтобы ты позвала на похороны и Кристину, ведь я не знаю, когда я снова её увижу на воле, – попросил свою мать молодой человек.

– Хорошо, как ты скажешь, – ответила мать и посмотрела на свои часы.

Было уже довольно поздно, и она решила, что пора прощаться с сыном. Она хотела ещё остаться, чтобы коротко переговорить с врачом.

– Обещай мне мама, что ты не будешь говорить с ним о моём лечении! – снова напомнил ей Эрнст перед свои уходом.

– Хорошо, я обещаю! – она встала и обняла сына. Он сделал тоже самое и вскоре они расстались. Эрнст пошёл назад в своё отделение, а Кира Карловна прошла к дежурной сестре, чтобы попросить её о встрече с главным врачом.

Настроение Эрнста заметно ободрилось. Несмотря на удар постигший его семью, они с матерью как-то поддержали друг друга и от этого становилось легче на сердце. А может я стал больше ценить мать, когда потерял отца и понял как легко это может произойти с каждым из нас? Эрнст раздумывал обо всём этом по пути в своё отделение. За окнами уже серели сумерки и вскоре должен был быть ужин. Он отнёс передачку, собранную ему матерью, в свою тумбочку и пошёл на ужин в столовую со всеми. Но что-то ворочалось в голове и не давало ему покоя – конечно, это были мысли об отце, причиной смерти которого являлся он, Эрнст. Молодой человек гнал их прочь и хотел лишь спокойно поужинать, в кои-то веки у него вдруг проснулся аппетит. А об отце он поразмыслит позже…

2

Кира Карловна сидела в кресле перед главным врачом клиники Артуром Александровичем Володиным. Она не сдержала своего обещания и принялась расспрашивать всё об Эрнсте, что ему было известно. Когда мать узнала шокирующие подробности задержания сына на Путиловском заводе она вновь дала волю эмоциям, переполнявшим её.

– Боже мой, бедный мальчик, и это в такие годы! – всхлипывала она и постоянно утирала слёзы платочком.

– Ну что вы, Кира Карловна, возможно, что ваш сын и впрямь что-то построил науке пока неизвестное, зачем же вы хороните его и ставите на нём крест? – успокаивал её Артур Александрович.

– Вы так думаете? – немного удивлённо спросила врача мать и вновь задумалась.

– Вообще-то, вы знаете, Эрнст всегда был мальчиком с очень богатой фантазией. Он много читал и постоянно что-то выдумывал, но мы с отцом, царство ему небесное, как-то не обращали на это внимания, всё списывали на возраст. Он всегда был очень добрым, но с возрастом он стал расценивать это качество как слабость и замкнулся в себе, – задумчиво говорила мать.

– В каком возрасте он примерно начал замыкаться? – спросил Артур Александрович.

– В подростковом, в этом периоде ведь дети часто меняются и довольно сильно, – негромко произнесла Кира Карловна. – А что, вы считаете, что у него тогда случился перелом психики?

– Нет, что вы, просто ярко выраженная интравертированность – спутник одарённых натур, я бы так сказал, – успокоил её Володин и задумался сам.

– Скажите доктор, неужели всё так плохо? – спросила Кира Карловна и снова расплакалась.

– Ну, ну, ну, успокойтесь пожалуйста! – сказал Артур Александрович и протянул ей стакан воды. – Очень хорошо, что у вашего сына есть девушка, это поможет ему вновь встать на ноги в социуме и освободиться от своих маниакальных идей, – произнёс врач.

– Да, вы знаете, она ведь ждёт ребёнка, – вытирая слёзы произнесла Кира Карловна и добавила тут же: – какое горе для неё, как для матери, не чувствовать рядом плеча Эрнста!