Убить футболиста - [9]

Понимая, что эти откровения участкового могут продолжаться до бесконечности, Громов наконец решился перебить его и спросил:

— Антон Иванович, а бомжи на вашем участке имеются?

Грузило сделал удивленное лицо, но, увидев, что его собеседник не шутит, ответил:

— А где их нынче нет? Вот и у нас этого добра тоже хватает. Здесь ведь Курский вокзал недалеко. Правда, я стараюсь с их братом шибко не общаться. Сами понимаете, от них можно и гадость всякую подцепить. У меня приятель есть, он участковым в Юго-Западном округе работает, так они его чесоткой «наградили». Однако руку на пульсе я все-таки держу. У меня есть один человечек среди бомжей, который при случае всегда меня выручает.

— Далеко идти до вашего человечка?

— Да нет, минут десять ходу. Вы что, желаете познакомиться с ним?

Громов такое желание изъявил, и Грузило, хотя и без особого энтузиазма, но согласился его проводить. Пока шли, участковый стал вводить гостя в курс дела:

— Зовут этого бомжа Василий Харин, но все называют его коротко — Харя. Мужик неплохой, бывший моряк. Всю жизнь проплавал на китобое, потом был списан на берег за какую-то провинность и стал спиваться. Пропил все: машину, квартиру, даже жена от него ушла. Два года назад приехал в Москву, думал, здесь что-то получится. Но куда там — нигде так и не закрепился. Работал на мусорной свалке, на овощной базе, даже в морге. Теперь вот бомжует. Личность интересная. Знает не только всех местных бомжей, но и тех, кто обитает в соседних районах. Правда, я не уверен, что мы застанем его на месте — рабочий день у бомжей, сами понимаете, ненормированный.

Слушая участкового, Громову не терпелось поскорее дойти до нужного дома и застать именитого бомжа на месте. Однако тучная комплекция его напарника не позволяла ускорить шаг. Участковый с трудом поспевал за своим длинноногим коллегой, и тому, чтобы не уморить участкового окончательно, пришлось сбавить скорость и волей-неволей подстроиться под темп его ходьбы. В конце концов они дошли до нужного места.

Дом, в котором обитали бомжи, выглядел неказисто: двухэтажное здание с черными дырами окон и огромными кучами мусора, сваленными прямо под стенами. Судя по всему, длинная рука столичной мэрии до этого гнезда антисанитарии еще не дотянулась.

— Подождите меня здесь, — попросил Громова участковый, а сам подошел к одному из окон и громко крикнул: — Харя, ты здесь? Это я — Грузило. Выйди для разговора.

Им повезло — не успело эхо от слов участкового раствориться в чреве здания, как в соседнем окне показалась сначала лохматая голова, а затем на землю спрыгнул мужчина в резиновых сапогах, брюках и рубахе навыпуск. Это и был Харя — местный бомжовый авторитет. Поздоровавшись с участковым не рукопожатием, а лишь кивком, он с ходу попросил у него закурить. И когда Грузило угостил его сигаретой и даже поднес к ней зажигалку, Громов понял — пора. Он подошел к бомжу и, протянув руку, представился:

— Громов Кирилл Андреевич, сотрудник угрозыска.

Было видно, что Харя на мгновение опешил, причем в большей мере не от принадлежности его гостя к сыску. Он был удивлен, что с ним собирается здороваться за руку добропорядочный гражданин, потому что все остальные предпочитали держаться от бомжа на приличном расстоянии, боясь подхватить какую-нибудь заразу. В конце концов Харя совладал со своими чувствами и, пожимая руку сыщику, представился:

— Харин Василий Петрович, профессиональный бомж. Чем могу служить?

Громов ответил не сразу. Виновато улыбнувшись участковому, он жестом пригласил бомжа следовать за собой и отошел на несколько шагов в сторону. Оставшись с Хариным наедине, он начал разговор издалека:

— Я слышал, вы бывший моряк? Не скучаете по морю?

— А вы хотите вернуть меня к моей профессии? Если да, то я готов служить кем угодно — хоть юнгой, моющим гальюны. Если нет — не травите душу.

— Просто удивительно, что среди бомжей можно встретить даже профессиональных моряков.

— Среди бомжей, товарищ опер, можно встретить кого угодно. Даже бывших киноартистов. Правда, не очень знаменитых.

— А спортсменов среди вашего брата много?

— Тоже встречаются.

— Например?

Харин на секунду задумался:

— Хотя бы Виктор Полынников, бывший чемпион Советского Союза по плаванию. Когда он стал обузой для родственников, те сдали его в дом ветеранов, а он оттуда сбежал. Сейчас бомжует в районе Белорусского вокзала.

— А как насчет футболистов — попадаются?

— Есть и футболисты. Например, Сергей Кадилин. Наверное, слышали про такого нападающего московского «Спартака» и сборной Союза?

— Безусловно. Что же с ним произошло?

— В точности не знаю. Мне известно лишь, что в восемьдесят седьмом году он в последний раз стал чемпионом Союза, потом из «Спартака» ушел. Из спорта его турнули, он стал пить, развелся. А год назад лишился квартиры и стал бомжевать.

— А что случилось с его квартирой?

— Подробностей я не знаю. Слышал только, что лишился он ее за какие-то долги.

— Он сейчас в Москве?

— Конечно. Неделю назад вместе с ним получали жратву на Ново-Басманной. Есть там такая церковь Петра и Павла.

— Потом куда отправились?

— Потом мы расстались. Куда отправился Кадилин, я не знаю, а я — в ночлежку на Гиляровского.