Следующее утро принесло мне некоторое удовлетворение тем фактом, что я его опередил. На долю секунды, — стоило мне потянуться, как Винд немедленно открыл глаза и вскочил, как будто только и ждал этого момента.
Сегодня дракон почему-то решил оставить свои соображения о том, что мне не следует быть на Кельдерге при себе: толи фантазия истощилась, толи он счел тему закрытой после вчерашнего. Настроение у меня опять испортилось и вовсе не потому, что я так легко попал в расставленную ловушку, но вскоре стало не до того, — тропа перешла в нечто невообразимое. Кое-как вбитые в трещины колышки, соединялись сомнительного вида прутиками, при чем порядком подгнившими, а скалы обрывались в ревущую пенную бездну… Это сооружение без названия оскорбляло сами горы, в которых находилось!
Высоты я не боюсь, но впервые задумался, в своем ли я был уме, когда решил идти через Ацис, хотя это и сокращало путь еще на несколько дней. И не повернуть ли мне обратно.
Зато Винд не сомневался ни мгновения. Он с таким уверенным видом пробирался вдоль скалы, как будто только и делал всю жизнь, что разгуливал по этакому безобразию — хотя ему-то что сделается…
Почему-то дракон предпочитал идти в человеческом облике — я сомневался, что это ради меня, но так было гораздо лучше. Эти мостки он тоже решил преодолеть на своих двоих, а не на крыльях: за что и поплатился!
Я шел медленно, стараясь ступать так же как он — в отличие от всяких ящериц, у меня только одна шкура, поэтому успел разглядеть все детали: вот Винд скользит по хлипким доскам, одна из них, почти на середине подламывается, и дракон повисает на соседнем колышке аккуратно подтягиваясь. В следующий миг он тоже обламывается под тяжестью тела…
И дракон, все еще цепляясь за рассыпающиеся щепки и волокна, валится в ущелье, на дне которого бурлит поток…
Прижавшись к скале, как к единственной на всю жизнь возлюбленной, я оцепенел.
Признаюсь, несколько минут я ждал, что вот-вот дракон просто взмоет в небо. Не дождался…
Абсолютно ошалевший, я отстранился и все-таки глянул вниз — Винд висел на крохотном уступе и цепляясь за трещины и выступы едва ли не ногтями, упорно лез вверх.
Чертова ящерица! Он просто невозможен!
Тут я стряхнул оторопь, достал веревку, быстро закрепил ее и сбросил ему. Винд поднял голову, и мы встретились глазами, — уж чего-чего, а страха я там точно не увидел.
Дракон с внешней легкостью проделал обратный путь на мостки, и до конца этой дьявольской висячей тропы мы шли уже в связке. Умные мысли часто приходят позже, чем следовало бы.
Оказавшись снова на твердой земле, некоторое время мы просто переводили дух, валяясь бок о бок: дракон там или не дракон, но и ему это приключеньеце удовольствия не доставило, и я видел, как подрагивают его руки от отпускающего напряжения…
В этот момент дракон был мне даже симпатичен.
— Тайрен, — раздался его голос, пока я вглядывался в небо, прислушиваясь к своим ободранным ладоням, — почему ты это сделал?
— Что?
— Бросился мне помогать.
Не сразу, — подумал я с некоторым стыдом, и пожал плечами.
— А почему вы не перекидывались?
Сейчас можно было и обнаглеть.
Винд фыркнул со смешком:
— И идти дальше голым? В горах холодные ночи.
До меня не сразу дошло, что он пошутил.
Как только я пришел к выводу, что и дракона можно терпеть, он опять взялся за свое.
— Твоя сестра в беде? — неожиданно спросил он уже на привале.
Я только-только расслабился, и он застал меня врасплох.
— Да.
— Рассказывай, — распорядился Винд.
Так я и знал. И ведь не отстанет же!
— Нечего рассказывать, лорд Винд. Наша семья разорилась, и кредиторы устали дожидаться пока я оплачу долг. Наир продали, и караван ушел в Миркаль.
Я опустил упоминание того, что продала ее Аспазия, наша горячо любимая «вторая матушка»!!! Сука… Убил бы…
У Винда чуть дрогнули губы. Мне показалось, что я уловил на его лице нечто похожее на презрение и отвращение, — и разозлился: ты-то какое право имеешь судить?! Пусть и не все из нас образец достоинства и чести, а некоторые и вовсе откровенные скоты, зато мы, по крайней мере, люди, а не подделка!
— Что у драконов не бывает рабов? — сейчас мне было плевать, что он опять может подвести дело к драке.
— Бывает, — задумчиво согласился Винд, — Все бывает. Кроме одного: рабов-драконов.
Лучше б он меня вызвал!
Пробуждение было до нельзя интересным: во-первых, Винда нигде не оказалось, а во-вторых, рядом сидели два дракона. Один золотисто-зеленый, и я почему-то сразу понял, что это не Винд. Второй — мальчишка лет пятнадцати, смуглый кареглазый с жесткой черной гривой. Но уже с крисом на поясе, — из молодых да ранних.
Я пялился на них, гадая как мне себя вести. Пауза затянулась, и дракон-ящер наклонился, дохнув мне прямо в лицо. Не пламенем конечно, но тоже приятного мало: клыки у него были просто впечатляющие!
— Мы решили тебя не будить, — сообщил дракон-мальчишка с легким пренебрежением и снисходительностью.
Это было уж слишком! Значит, они тут сидели и ждали, когда же глупый жалкий человек проснется, наслаждаясь тем, что могут сделать с ним все, что угодно… А он бедный спит и не знает!
Я вскочил и начал собираться, обойдясь без всякого приветствия. Дурость конечно, но у меня все нутро переворачивало при мысли о поклонах этому мальчишке.
