Убить чародея - [22]

Мне понравилась одна красивая девушка в расшитом красными узорами льняном платье, но она отказала. Тогда, окинув взглядом девчонок, которые как в песне поется "стоят в сторонке, платочки в руках теребят", встретился взглядом с одной из них и пригласил ее на танец. Она согласилась. Некоторое время мы танцевали. Потом пошли в кинозал, где показывали фильм о православном браке. Потом посидели в кафе. Я рассказал девушке о себе, и она рассказала про себя. Мы оказались очень похожи. И у нее и у меня при храмах почти не ведется приходская жизнь. Молодежи нет. У нас обоих была неудачная любовь. Нам обоим хочется создать православную семью. Девушку зовут Таня. Она работает в психиатрической больнице. Ходит в храм рядом с домом. О "Синем платочке" узнала из листовки, которую ей дали рядом с православной ярмаркой. Решила зайти. Первый муж Тани оказался пьяницей и блудником. Таня развелась и сделала аборт. Пришла к православию. Теперь хочет создать нормальную семью. У меня в прошлом тоже жена блудница и развод. Теперь хочется православную семью, поскольку к монашеству нет ни желания, ни способностей.

Скоро все темы для разговоров были исчерпаны. Исполнилась моя давняя мечта – познакомиться с православной девушкой. А что дальше? Если бы мы были не православные – то все понятно. Такси домой, и провести остаток ночи в постели. Православному, наверное, было бы прилично проводить девушку домой. Но в 2 часа ночи общественный транспорт уже не ходит, а такси стоит немереных денег. Я расспросил у Тани насчет ее планов, и она сказала, что будет здесь до утра, во-первых, потому что до утра никого не выпустят, во-вторых, ей надо электричкой ехать до дома. Приехали православные рок-музыканты, и заснувшая дискотека загрохотала. Кто любит рок – потянулся к танцплощадке, остальной народ стал тусоваться группами по углам. Мне стало становиться все тоскливей и тоскливей. Я непривыкший к клубам, и вся обстановка такой долгой тусовки угнетала меня. Куда-то исчезла Таня. Переходя от группы к группе, я нигде не смог затусоваться, а балдеть под православный рок тоже не получалось, да и не хотелось. Тогда я надумал уйти домой. Пусть метро закрыто, и автобусы не ходят – за час я дойду до дома пешком. Погода хорошая, почему бы не пройтись по ночной Москве?

Я подошел к двери. Она была изнутри заперта на ключ, ключ же, наверное, был у вахтера. Вахтера рядом с дверью не оказалось. Наверняка спит давно до утра. Табличка на двери гласила: "до 6.00 утра выходить из здания недопустимо". Я рассмотрел замок. Такой элементарно открывается проволокой. Кусок проволоки нашелся у меня в кармане, и через 2 минуты замок открылся. Я открыл дверь, и в лицо мне повеяло ночной прохладой. Вдруг замигала лампочка и запищала сигнализация. Кто-то сзади закричал: "Смотрите! Он выходит! Остановите кто-нибудь". Я быстро закрыл дверь снаружи...

Я поежился от холода. Что-то слишком прохладно. Что-то здесь не так. Почему-то не светятся окна домов. А что за сетка? Я оглянулся назад и вскрикнул от ужаса. Это была не та дверь, в которую я заходил. Нет, дверь та. Вот знакомые колонны, арка. Только все это грязно, облуплено и обтянуто сеткой, которой закрывают здания во время ремонта. Я подошел к двери и взялся за ручку. Дверь не открывалась. Я дернул сильнее – ручка осталась в моих руках. Тут я увидел, что петли, на которых держится дверь, проржавели насквозь и сломались. Приложив усилие, я открыл дверь со стороны петель, а не замка. Передо мной открылась картина разрушенного здания. Крыши не было. Пол был завален строительным мусором. Ярко светила луна, и я мог немного различить даже надписи на стенах. Одна из них шокировала меня. "Христос Воскресе!", а под ней название рок-группы, которую я слышал несколько минут назад. Надпись была сделана краской на штукатурке, которая порядком осыпалась.

Чтобы не сломать ноги в руинах, я осторожно вышел из здания и отошел на несколько десятков метров. Сомнений быть не могло. Это тот самый клуб, в который я зашел. Вот только, похоже, он уже давно на ремонте. Поставили леса, сломали пристройку, затянули сеткой. Но все уже пришло в ветхость. А вот и знакомые очертания домов. Только что-то не так. Таблички на домах новые. А здесь раньше гаражи были, сейчас нет. Было очень холодно, и я побежал по улице, чтобы согреться. Людей почти не было. Откуда им взяться в 4 часа утра? Наконец я добрался до своего дома. Удивительно, но ключ не подошел к двери моей квартиры, и я позвонил. Я слышал голоса чужих людей, впускать меня не хотели. Грозились вызвать милицию. Милиция приехала. Мы вошли в квартиру. Мебель была совершенно другая. И этих людей я никогда не видел. Я показал паспорт. Милиционер спросил, почему старого образца, потом посмотрел прописку. Все совпадало. Потом долго смотрел то на фотографию, то на меня. Потом связался по рации. Назвал мои данные. А я только смотрел на календарь и думал о том, почему он на двадцать лет вперед...

Ко мне в палату заходили разные врачи и просили рассказать про то, что я помню. Заходил даже священник и очень интересовался "Синим платочком". Просил вспомнить, не упоминались ли какие-нибудь священники или храмы. Когда я рассказывал про мероприятия, проводимые в клубе, он просил рассказать как можно подробней, записывал. Говорил, что это очень может быть полезно для церковно-приходской работы с молодежью. Когда же я спросил: существует ли подобный клуб в РПЦ, – он ответил, что, к сожалению, нет.