Убежище - [35]

В этот момент он ненавидел Солери, и к черту эмпатию. Ужасно хотелось перестать притворяться, но он прекрасно понимал, что этого делать нельзя, и оставалось полагаться лишь на свою необычайную чувствительность. Поэтому он сказал Рэнди то, что она желала услышать.

— Ну, ты же знаешь, как это бывает, — льстиво проговорил Тэлбот. — Я должен построить этот двигатель. Он стоит намного больше, чем мы ожидали. Кому-то надо вести политическую игру в интересах компании.

Она, похоже, несколько смягчилась.

— Можешь мне не рассказывать. Я досконально изучала психологию бизнеса. — Она быстро прошла мимо него. — Обед готов. Тебе надо восстанавливать силы…в интересах компании.

Он предпочел бы молчание, но Рэнди настояла, что будет говорить за обоих. Не обсуждалось ничего важного, но разговор дал ему возможность сломать ее оборону и узнать девушку получше.

После обеда они сидели за выпивкой и разговаривали. Его эмпатия, по большей части, была связана сложной задачей просто копировать Солери. Беседа шла не о том, о чем ему хотелось бы, но, по крайней мере, удалось увести разговор от Элеонор. Рэнди, судя по всему, была этому только рада. После той первой вспышки обиды она была вполне готова забыть о существовании соперницы.

Рэнди бросила взгляд на часы и заметила:

— Пора в постель.

Момент был неловкий. Тэлбот начал подниматься, избегая ее глаз.

— Пожалуй, — пробормотал он, позволяя ей помочь ему, взволнованный этой близостью.

Больше он ничего не мог сделать. Она была безумно красива и привлекательна, и он желал ее для себя, но девушка отчаянно и безнадежно влюблена в Солери. Нельзя было позволить ей узнать.

— Рэнди, — мягко прошептал он, когда она прильнула к нему. Лаура вдруг показалась нереальной и очень далекой, и лучше бы ему никогда не слышать об Элеонор.

Позже он проснулся и обнаружил, что Рэнди лежит рядом, тихая и напряженная. Она не спала. Не на шутку встревоженный, он гадал, не мог ли чем-то выдать себя.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Ничего.

— Ничего? Поэтому ты не спишь?

— Ну, я просто думала, — отозвалась Рэнди. — О том, что увидела, когда вбежала в офис сразу после взрыва. Дым был очень густой, и ты лежал за тем, что осталось от стола. Я даже не сразу поняла, кто из вас умер.

— И как же ты все-таки поняла? — спросил Тэлбот. Я сильно обгорел. Мое лицо — У тебя карие глаза, — ответила она. — Карие. В любом случае, я просто знала. Ты не мог умереть.

— Постарайся забыть об этом, — сказал он. — Тот кошмар закончился. Я жив.

— Как и Элеонор.

Он вздохнул, вновь пожалев, что не может все рассказать. Но Солери никогда бы не стал закрывать глаза на ту далекую от романтики реальность, которая стояла между ними.

— Ты всегда знала о ней.

— Да. — Она придвинулась поближе к нему. — И я согласна на эти короткие мгновения счастья.

Так-то лучше. Он нежно погладил ее.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал он. — Между нами ничего не изменилось.

— Я знаю, дорогой, — промурлыкала она. Ему показалось, он слышал ее смех, прежде чем она уснула.

В конце концов, уснул и он.

V

Следующие несколько дней Тэлбот был занят под завязку. Какие тайные побуждения владели Солери, и как бы он реагировал в той или иной ситуации? Какими в точности были его отношения с людьми, с которыми Тэлботу предстоит встречаться каждый день? К счастью, на автоответчике скопилась масса звонков и сообщений. Он прокручивал их снова и снова. Он подписался на бюро газетно-журнальных вырезок и составил довольно полный отчет о светской жизни Солери.

Имелись и другие полезные источники. Он просматривал записи собраний «Космических перевозок». Он изучал финансовую документацию, дабы пролить дополнительный свет на жизнь, которую узурпировал. Фотографии, письма — даже квартира — добавляли к его растущему знанию.

Почерк трудности не представлял. Он нашел подпись Солери и скопировал ее со второго раза. Скоро ему даже не приходилось стараться, ибо это стало его второй натурой — подделывать подпись Солери на письмах и документах. Манеры тоже давались легко. Особенности походки, быстрая задумчивая улыбка, которая появлялась время от времени, одежда, которую он носил и как носил — все эти отличительные признаки он копировал без особых сознательных усилий. Он был настолько Солери, насколько мог им быть другой человек.

Он отдыхал и восстанавливал силы, старательно оттачивая себя до тех пор, пока не был готов. Рэнди часто звонила, держа его в курсе того, что происходит на заводе, но в квартире больше не появлялась. Он был бы рад ее присутствию, но приехать не просил. Это означало бы подвергать себя опасному, излишнему риску.

Наконец, он вернулся на работу, бодро кивнув секретарю в приемной, когда свернул налево от лестницы. В его личном кабинете не осталось и следа от разрушений. Он был полностью отремонтирован и приобрел свой прежний вид.

Сразу же вошла Рэнди, невозмутимая и прекрасная.

— Я сказала Фрескуре, что ты хотел бы увидеться с ним, — проинформировала она. — Он будет в своей лаборатории до полудня.

Фрескура, известный ученый-изобретатель! На этой встрече ему придется быть крайне осторожным. Он не мог знать, какой технической информацией ученый поделился с Солери.