У зоны свои законы - [4]

– Толя! Анатолий! – выдохнул Тютин. Голос его дрогнул.

На лице мертвого вместе с бледностью стала проступать синева, а возле рта ползали черные мухи. Тютин машинально сдавил холодное запястье зятя, прощупывая пульс.

Один из парней, внимательно наблюдавший за действиями Тютина, спросил:

– Ваш знакомый?

– Зять… – Тютин все еще пытался прощупать пульс.

Притихшие девчонки молча наблюдали за происходящим. Им еще ни разу в жизни не приходилось видеть трупы, и потому смерть этого человека казалась ужасной.

– Он же уже мертвый, чего вы его трясете? – сказал Гендос.

– Мертвый, – повторил Тютин обреченно, как человек, бессильный что-либо изменить. Но все его сознание сопротивлялось такому повороту судьбы близкого человека, и он, не в силах сдержать эмоции, зло выкрикнул: – Кто? Кто это сделал? Отвечайте! – В его голосе было столько угрозы, что парни попятились. Даже Гендос отступил на пару шагов.

– Чо ты разошелся? Сам он. Мы здесь ни при чем. Зуб даю.

Тютин впился в него взглядом.

– Нет, – покачал головой. – Он не мог сам. Может, вы кого видели? – спросил он, внимательно оглядев каждого из парней. Не похожи они на убийц. Так… мелкая шелупонь, в худшем случае способная расквасить кому-нибудь рожу. Они не убийцы. Но тогда кто? Кто решился на такое и за что? Эти два вопроса мучили Тютина. Казалось, сейчас надо подумать о теле мертвого зятя, позвонить в милицию, вызвать экспертов, а он поддался размышлениям, достойным сотрудников уголовного розыска.

– Мы никого не видели, – ответил молчавший до этого худенький белобрысый паренек и обернулся за подтверждением к приятелям. Те подтвердили. И даже девчонки, как по команде, закивали головами.

– Не видели.

– Да. Никого вроде не было.

Выслушав их, Тютин подумал, что даже если бы они что-то и видели, вряд ли сказали бы. Кого трогает чужое горе?

– Может, его уже тут поджидали, – предположил Гендос. Держа руку в кармане, он пытался на ощупь посчитать купюры, прикидывая в уме, сколько водки сможет купить.

Тютин ничего не ответил на это. Ему почему-то сделалось вообще присутствие этих молодых людей неприятным. С трудом подавив рыдание, он протяжно вздохнул.

Его зять Анатолий лежал на спине… Взгляд мертвых глаз устремился в безоблачную небесную высь. Горло его до кровоподтека стянула петля из галстука… Из перекошенного рта на левую сторону вывалился посиневший язык, мертвецки прикушенный…

Тютин еще раз заглянул в глаза зятю и отвернулся – столько в них было ужаса. Смерть как будто надругалась над Анатолием, исказив его лицо до неузнаваемости.

Тут же валялась сумка с продуктами. Тютин мельком оглядел ее, пошарил по карманам джинсов зятя, но бумажника, в котором Анатолий всегда носил с собой паспорт и деньги, не нашел. Неужели грабеж? Еще раз обернулся, посмотрел внимательно на пацанов – самый крепкий из них, мускулистый лобастый паренек слегка занервничал.

Аккуратно положив все, как лежало, Тютин выпрямился и взглянул лобастому в глаза. Парень сразу отвел взгляд, делая вид, будто поправляет лямку у рюкзака.

«Нечист на руку, пацанчик», – решил Тютин и спросил:

– Вы сняли тело? – Хотя можно было и не спрашивать, ведь, кроме этих шалопаев, тут никого нет.

– Лично я ничего не видела, – крикнула женщина с коляской издали. Она хотя и спешила, но из-за любопытства решила задержаться. Будет что рассказать соседям… На парней она смотрела недоверчиво и боязливо.

– Я срезал галстук на сучке, – ответил Гендос и показал здоровенный нож с остро отточенным лезвием. – Мы думали, он отойдет. Ну там, сделать искусственное дыхание или еще чего…

Тютин горестно покачал головой, достал из нагрудного кармана рубашки Анатолия носовой платок, развернул и накрыл им лицо зятя.

– Что же я теперь скажу Наташке? – проговорил он растерянно. Жалко было внучку. Всю ее короткую жизнь Тютин как мог оберегал ее от всего плохого, недоброго. И вот какое горе свалилось…

Приехавшие из Павловского Посада следователь с оперативной группой долго осматривали труп, опрашивали парней и девчонок. Женщина с коляской ушла. Молоденький лейтенант из группы пошел за ней, но так и не нашел. Зато фотограф-криминалист нашел в кустах бумажник с паспортом Анатолия, но без денег. У милиционеров сразу возник вопрос, который вскорости разрешился, когда стали осматривать карманы парней и их рюкзаки. Но осторожный следователь и так решил задержать крепыша Гендоса за ношение холодного оружия, каким был признан его здоровенный тесак, и он тут же признался, что похитил бумажник.

– А что, Комаров Геннадий Васильевич, может, ты совершил это убийство? – строго, но с иронией спросил дотошный следователь.

Гендос, позеленев, испуганно заморгал.

– Да вы чо, засадить меня хотите? Невиновный я. Бумажник взял, не отказываюсь. А убивать не убивал, – он посмотрел на Тютина, словно эти слова предназначались только ему. – Чем хошь могу поклясться. Не убивал! – Последнюю фразу он выкрикнул, и она эхом отозвалась в чащобе леса.

– Не убивал, и ладно, – спокойно произнес следователь. – А задержать нам тебя все равно придется за этот ножичек. Так что поехали, Гена.

– Мы отдыхать сюда приехали… – попытался было вступиться за Гендоса тощий Виталик. Но стоило следователю пристально посмотреть на него, как он замолчал, не договорив.