У юнги тоже сердце моряка - [10]

Давайте разыщем командира взвода и попросим разрешения войти в уцелевший дом - там бы мы обсушились и поспали.

- Чует моё сердце, - сказал Кайда, - что отдыхать не придётся. Ведь десант есть десант.

Так оно и оказалось. Появился лейтенант Карманов. Лицо у него, как у всех, осунулось, обмундирование тоже было в грязи. С ним пришли пять матросов.

- Все живы и здоровы! - обрадовался лейтенант. - Молодцы: дрались хорошо, умело.

Но отдыхать, друзья, не придётся. В отряде большие потери. Ещё неизвестно, прибудет ли пополнение этой ночью. Нам поставлена задача: группе матросов проникнуть в глубину фашистской обороны левее школы, узнать, какими силами располагает враг.

И, зорко оглядев матросов, он приказал:

- Кайда, Лысов, Лычатин, Копотилов и вот эти четверо ребят, - он указал на матросов, которых привёл, - пойдут в эту разведку. Командовать группой будет Кайда. Задача ясна?

- Ясна, - ответил Кайда.

- Тогда в путь. Под утро должны вернуться.

Кайда встал и кивнул матросам:

- Двинулись, братки.

Шли гуськом, стараясь держаться ближе к заборам.

По пути осматривали каждый дом, всюду было пусто. Так прошли две улицы. Не встретили ни души. Подошли к дому, стоявшему на углу. Форточка была открыта, и Кайда услышал чей-то кашель. Кто там - враг или свой? Кайда рассредоточил у окон и дверей матросов, постучал в стекло. Старческий голос спросил:

- Кто там?

- Советские моряки. Откройте.

Стукнул засов, и дверь отворил сгорбленный старик.

- Фашисты есть? - спросил Кайда, переступая порог.

- Нет, сынок, мы тут вдвоём со старухой. Проходите, проходите, давно ждём.

Старик посмотрел снизу вверх на великана матроса и горестно покачал головой:

- Ох, сынок, ведь гитлеровцы так и шастают по домам и погребам, последнее берут, грабят, убивают. Мы со старухой натерпелись страху…

Матросы слушали, сурово хмуря брови, сжимая кулаки. Кайда думал о своих родных - как они там, в оккупированном городе Дружковке? Живы ли?..

Он провёл рукой по лбу, сказал:

- Извините нас, дедушка, но ребятам надо часок отдохнуть, пусть вздремнут здесь, на полу.

Одного матроса он оставил в дверях, а сам вышел и залёг у забора с автоматом в руке. Было тихо, и его клонило ко сну.

Вдруг он услышал отдалённый топот. Ясно - это топот немецких подкованных сапог.

Шум нарастал. Мимо дома по тротуару шагал взвод гитлеровцев. Кайда чуть было не нажал на спусковой крючок автомата, но вовремя удержался.

Фашисты прошли.мимо. Они направлялись на передовую.

Кайда вбежал в дом и разбудил матросов. Все вскочили.

Старик сказал:

- Сынки, этот взвод на смену другому пошёл. Сейчас с передовой на отдых пойдут солдаты, которых эти сменят.

- Вот оно что! - воскликнул Кайда. - Спасибо, дедушка! Сейчас мы им устроим встречу. Верно, ребята?

Матросы, конечно, его поддержали и, не теряя времени, вышли на улицу. Они залегли у соседнего дома вдоль забора. Кайда распорядился:

- На каждого из нас - по два-три фрица. Я лежу четвёртым, значит, стреляю в седьмого и восьмого. Каждый даёт по короткой очереди. Если обстановка осложнится, закрепляемся в этом доме. Впрочем, в темноте нам наверняка удастся оторваться от преследования.

Снова послышался топот подкованных сапог - теперь уже со стороны передовой.

Гитлеровцы шли медленно, втягивая головы в плечи, дрожа от холода. Автоматы они не держали в руках, а повесили на шеи. «Ползут, как мокрые курицы, - подумал Кайда и отметил:-Расчёт у нас правильный».

Раздался короткий залп из восьми автоматов. Гитлеровцы повалились как подкошенные. С минуту матросы ждали. Нет, ни один не поднялся.

Но вот из здания трёхэтажной школы взвились осветительные ракеты: у фашистов начался переполох. Ещё бы, стрельба шла у них в тылу.

Матросы лежали, прижавшись к земле. Ракеты погасли, и Кайда скомандовал:

- Ходу, братва!

Было ещё темно, когда матросы вернулись к своим. Кайда доложил командиру взвода о результатах разведки, тот доложил командиру боевой группы, а командир группы - майору Куникову. Куников приказал командиру боевой группы Ботылёву утром продолжать наступление, но предупредил:

- Людей у нас мало. Растягивать оборонительную линию нельзя. Выберите удобный рубеж и закрепляйтесь.

На рассвете отряд Ботылёва перешёл в наступление.

Удалось пройти одну улицу. На второй матросов встретил сильный огонь противника.

Пришлось залечь. Оказалось, что гитлеровцы подтянули сюда резервы.

Николай Уткин выкатил свой «максим» на перекрёсток и открыл огонь по пулемётному гнезду - находилось оно на чердаке дома через улицу. Кайда расположился невдалеке и стал стрелять по немецким автоматчикам, засевшим в соседнем доме.

Неожиданно «максим» замолк. Кайда оглянулся: Уткин лежал лицом к земле, раскинув руки.

Кайда подполз к нему, спросил:

- Что с тобой, Утя?

Уткин повернул голову, простонал:

- Засекли фашисты проклятые. Пулемёт повредило. В ноги я ранен…

Кайда взвалил боевого друга себе на спину и отполз за полуразрушенный дом.

Перебинтовал Уткина, уложил между камнями и пополз к пулемёту. Нет, вконец выведен из строя их испытанный «максим». Матрос отполз в сторону и стал стрелять из автомата.

Командир боевой группы капитан-лейтенант Ботылёв приказал приостановить наступление, закрепляться на достигнутом рубеже.