У Волги и на Кубани - [114]

Все наше внимание приковал Эльтиген.

Подходила темнота. Противник в течение всего дня предпринимал отчаянные усилия, чтобы уничтожить десант. А нам надо было сделать все, чтобы расширить плацдарм. Поэтому вопрос наращивания сил на плацдарме приобретал особую значимость. По первоначальному плану в ночь на 2 ноября у Эльтигена должна была высадиться еще одна дивизия 18-й армии — 117-я стрелковая, которой командовал полковник Л. В. Косоногов, герой Малой земли. Вместе с 318-й они представляли бы сильный ударный кулак, который способен был бы полностью разгромить противника на побережье и рвануться на запад. Но большая потеря плавсредств не позволяла сделать это. Контр-адмирал Г. Н. Холостяков смог отправить на плацдарм только один стрелковый полк полковника П. И. Нестерова, часть артиллерийского полка и отдельные специальные подразделения, всего в количестве 3300 человек, боеприпасы и продовольствие. Как только подкрепление было высажено на плацдарм, Гладков тут же часть его сил ввел в бой на левом фланге. К утру 2 ноября на правом фланге держался 386-й отдельный батальон морской пехоты Н. А. Белякова, левее его — 1339-й стрелковый полк, в командование которым вступил майор Д. С. Ковешников, затем 1337-й стрелковый полк подполковника Г. Д. Бульбулява, левее его действовал 1331-й стрелковый полк, которым вместо погибшего полковника А. Д. Ширяева командовал заместитель командира дивизии полковник В. Н. Ивакин, а на самом левом фланге находился батальон высадившегося стрелкового полка 117-й дивизии. Главные силы этого полка В. Ф. Гладков оставил в своем резерве.

С утра мы ожидали новых сильных ударов врага по плацдарму и поэтому держали наготове все силы авиации. И они начались. В восемь часов враг открыл сильный артиллерийско-минометный огонь. А вскоре показалось до тридцати бомбардировщиков. Но тут же над плацдармом появились наши истребители. — «яки». Они вступили в борьбу с бомбардировщиками и прикрывающими их «мессерами». В небе завертелась карусель и начались воздушные бои. И все же часть «юнкерсов» смогла прорваться к плацдарму. Вслед за первой группой прошла вторая. Теперь весь небольшой плацдарм был в огне. Наиболее сильный удар приходился по центру. Было ясно, что противник решил рассечь и уничтожить десант. Вскоре началась атака танков и пехоты. Превосходя наших в силах, враг имел еще и то преимущество, что его флангам никто не угрожал. Поэтому он смело мог маневрировать частями и создавать довольно сильный ударный и огневой кулак. А близость расположения аэродромов в Крыму позволяла ему по нескольку раз в день поднимать самолеты.

После тяжелых боев танки и пехота противника смогли на отдельных участках потеснить наши подразделения. Гладков докладывал: «Весь плацдарм в огне. Бомбардировщики нанесли сильный повторный удар. У Клинковского в 1339-м полку в первых траншеях идет рукопашный бой. Героически сражается батальон моряков Белякова. Танки приблизились на 300 метров от моего КП, а пушки, прикрывавшие КП, выведены из строя. Давайте огонь, авиацию».

Командующий фронтом снова требовал от командарма К. Н. Леселидзе всей мощи артогня, а от командарма 4-й воздушной К. А. Вершинина, командующего ВВС флота В. В. Ермаченкова всеми силами авиации продолжать наносить удары по наступающим частям противника, чтобы сорвать его замысел. Собственно, все эти начальники и сами видели ситуацию на плацдарме и делали все, чтобы облегчить участь десантников.

Понеся большие потери, гитлеровцы залегли. Наступление их было остановлено. Гладков решил нанести концентрированный удар с двух сторон по вклинившемуся на плацдарм противнику.

В атаку, поддержанную мощным артиллерийским огнем и авиацией, пошли батальоны 1339-го стрелкового полка, который возглавил майор Ковешников, 1337-го стрелкового полка, ведомый заместителем командира полка по политчасти майором Афанасьевым. Их поддержали соседи. Но противник сам перешел в атаку, к тому же с танками. И снова началась кровавая схватка.

В этот день контр-адмирал Г. Н. Холостяков несколько раз докладывал командующему фронтом о множестве героических дел, свершенных бойцами 386-го отдельного батальона морской пехоты Белякова и матросами на кораблях.

Иван Ефимович Петров сказал:

— Я знаю о героизме моряков и их великолепных качествах: порыве, смелости в атаке, находчивости, товарищеской выручке.

2 ноября враг на плацдарме предпринял около двадцати атак пехоты и танков.

На командный пункт фронта продолжало поступать много различных докладов и донесений. В них кратко говорилось о силах противника, о характере боев, о потерях и отмечалось, что все раненые, в том числе и серьезно, ограничивались перевязками и продолжали сражаться. Да, роты таяли, но сражались.

Утром 2 ноября штаб фронта получил разведданные от нашей агентуры о том, что накануне в Багерово (15 километров западнее Керчи) приезжал командующий 17-й немецкой армией генерал-полковник Енеке и провел совещание с руководящим составом 5-го армейского корпуса. Он указывал, что ожидается высадка нашего второго десанта, в районе севернее Керчи, и поэтому, мол, в данное время следует сосредоточить все силы для удара по Эльтигену, чтобы не позднее 3 ноября уничтожить десант, а затем перебросить силы в район Керчи. И на этот счет последовали его указания и приказы.