У Волги и на Кубани - [112]

Вот что рассказывал потом младший сержант Василий Толстов из 1339-го стрелкового полка:

— Немцы осветили десант, чтобы лучше видеть нас с берега. Но ракеты кое в чем и мне помогли: я увидел огневую точку, выстрелил из ПТР по ней, и пулемет умолк. На берегу проволочное заграждение. Наверняка и мины. Отбежал метров на 15 назад, бросил на проволоку две противотанковые гранаты. Взрыв улегся, и мы со вторым номером, Фуниковым, кинулись вперед, к Эльтигену. За нами и рядом бежали другие солдаты.

Впереди бежал командир роты капитан Мирошник. Прижимаясь к стене дома, он приблизился к амбразуре и метнул в нее гранату. Точка захлебнулась. Но из другого дота бил пулемет. Я изготовился и выстрелил по нему. Попал удачно. Быстро подхватив ружье, мы бросились по улице дальше. Фуников очередями из автомата бил по окнам. Опять рядом я увидел капитана. «Видишь ту высоту? — указал командир роты на сопку за поселком. — Валяй быстрее туда, там будем держаться…»

…В ходе этих первых боев на берег не удалось высадиться ни одному командиру полка. Не высадилось и командование дивизии. Необходимо было объединить все силы на берегу под единым руководством. Эту роль взял на себя начальник штаба 1339-го стрелкового полка майор Д. С. Ковешников. Все в полку были наслышаны, как Ковешников храбро воевал, поэтому, когда узнали, что он на крымском берегу, оживились. И тут же услышали его голос:

— Захватив высотки, сразу закапывайтесь! Быть готовыми к отражению атак! Окопаться и ни шагу назад! Ни шагу!..

Я хорошо знал Дмитрия Степановича. Он всегда был на самых трудных и опасных участках, видел бой, умел повелевать и повиноваться, чтобы победить. И не удивительно, что майор немедленно взял командование десантом в свои руки.

Ночью сразу разобраться во всем и оценить ход дела трудно. Но уже то, что десантники на берегу врага и бьют его, обнадеживало командира. Противник, получивший неожиданный удар, пока еще не знал о силе десанта. А наши группы, атакуя врага смело и дерзко, в первых же атаках не только сумели выбить противника из поселка, но и, преодолев минные и проволочные заграждения, захватили отдельные высотки западнее его. А взвод лейтенанта Анатолия Кокорина из роты Мирошника к рассвету оседлал важную высотку севернее Эльтигена. Отсюда открывалось как на ладони почти все поле боя. Лейтенант понял, что враг будет стремиться отбить эту высотку. И тогда трудно придется всему десанту. Тут надо выстоять до последнего.

И действительно, с раннего утра начались вражеские атаки.

— Без моей команды не стрелять! — приказал Кокорин. — Подпустим их поближе. Приготовить противотанковые гранаты! Если артиллеристы не успеют накрыть их огнем, сами справимся. Главное — спокойствие и выдержка.

И начался жаркий бой. Враг наседал упорно и зло. Но тем яростнее дрались десантники. Взвод Кокорина высотку удержал.

А тем временем высадка все еще продолжалась. К берегу на широком фронте подходили другие суда. И здесь были свои трудности. Бушевал сильный прибой. Огромные волны, ударяясь о скалы, тут же откатывались назад и тянули вместе с собою обратно в море людей и мелкие суда.

Гитлеровцы усилили артиллерийско-минометный огонь. Около катеров и судов вздымались фонтаны воды. С подбитых судов и с тех, что сели на мель, бойцы бросались за борт в бурлящие волны и двигались вперед по горло в воде. Но если автоматчики могли налегке довольно быстро двигаться к берегу, то пулеметчикам и минометчикам приходилось на веревках тянуть оружие и нести на спинах ящики с боеприпасами. Несмотря на исключительную трудность и опасность, люди добирались до суши и без задержки устремлялись вперед, вливались в передовую линию или вели жаркий бой на новом участке.

Отдельные суда все еще продолжали пробиваться к берегу. Несколько мотоботов оказалось в беде: подорвались на минах и затонули. На одном из них находились командир 1331-го стрелкового полка полковник А. Д. Ширяев и офицеры его штаба, на другом — командир отряда кораблей капитан 3 ранга Н. И. Сипягин. Все, кроме Сипягина, погибли в море. Сипягин был смертельно ранен и умер на суше.

В этом броске через пролив ушли на дно морское 12 полковых орудий и много ящиков с боеприпасами. Таким образом, высадившиеся батальоны остались без артиллерии. Вот в такой трудной и сложной ситуации им надо было решать наступательные задачи.

Десанту нужна была всемерная помощь. И Иван Ефимович отдал приказ генералу Ермаченкову всеми силами ВВС Черноморского флота поддерживать боевые действия у Эльтигена. Такая же задача была поставлена полкам штурмовиков 4-й воздушной армии, а ее истребители были брошены для борьбы с авиацией врага в небе над Эльтигеном.

Настало утро. Вскоре в небе появились одиночные вражеские разведчики. Значит, жди бомбардировщиков. И они появились. Но еще на подлете к Эльтигену их перехватили наши «яки», завязали с «юнкерсами» бой. За ними на низких высотах волнами пролетали «илы» и с бреющего полета вели штурмовку гитлеровских позиций. Десантников охватил восторг. Они сразу ощутили поддержку. А кроме того, поняли, что за их боевыми делами следит высшее командование. А как это важно для людей, отделенных от остальных сил проливом.