У самых брянских лесов - [4]
— Ну, хозяин! Попался? Топор выкладывай.
Мужик робел и упрашивал:
— Помилосердствуй, Григорьевич! Дровины в дому тюкнуть нечем. Как же мне без топора?
Но топор все же выкладывал.
— Э, друг-приятель, — говорил батя. — А пень по какому случаю в пояс оставил? А сучки?
Мужик скидывал зипун, бросал на снег шапку и принимался за пень. Под самый корень его срубал. Подбирал на воз все до единого сучка.
— Ну, теперь ступай, скатертью дорога. Да гляди мне вперед.
А чего глядеть вперед? Или пни по пояс не оставлять, или вовсе носа в лес не показывать? Этого батя не объяснял. Мужик трогал с возом дров, но без топора.
— Батя, зачем топор отобрал? — спрашивали мы. — Отдашь ведь обратно?
— Отдать-то отдам, не солить же его… А гляди, по пути повстречает мужика приказчик, а не то и барин вывернется и к мужику: «Топор давай!» Мужик — на лесника. А дрова-то доставит до дому в полном порядке. Вот и выходит: и волки сыты, и козлам чего достанется…
А денька через два-три мужик заявляется к бате:
— Дядя Федя! Топорик!
— Вот там в углу гляди. Выбирай, который на тебя смотрит…
В этом и была вся батина строгость.
Был он человек незлобивого, мягкого нрава, и дети липли к нему, как мухи на мед. Потеребить ли бороду или так потереться, отбою от них не было.
Бывало, расшумимся мы, и мама скажет:
— Хоть бы ты, отец, утихомирил их малость! Голова кругом идет…
— Вот я до вас доберусь! Мало не будет! — пообещает батя. Но ни до одного из нас за всю свою долгую жизнь так и не добрался.
— Чтоб я да своего ребенка тронул. Николи рука не подымется.
А когда на широкую батину ладонь попадал малышка и батя подбрасывал его под потолок, трудно было понять: кому из них приятнее?
— Ну, ну, отец, подкидывай всех подряд, — говорила мама. — Право, ты и сам глядишься как малое дитя…
Но когда было надо, мог он крепко постоять за свое потомство. И как-то выходило всегда так: если беда с детьми приключится, он, словно чуя неладное, тут же появлялся на выручку.
Однажды от молнии загорелся на лугу стог барского сена. Поначалу охватило его пламя, а потом сникло — дым повалил. Мы — да к стогу: как не полюбоваться таким редкостным зрелищем. Не беда, что и дождь брызгал. Но тут же к стогу подлетел и управляющий имением на буланом жеребце. И, ни слова не говоря, начал работать увесистой ременной плеткой.
Мы — врассыпную. Но далеко ли улепетнешь от такого наездника. Он настигал нас поодиночке и все злее полосовал плеткой.
— А, молодчики-поджигатели! Будете знать у меня!
Его жеребец, казалось, вот-вот готов был нас вовсе стоптать. Глаза у него налились кровью, с удил пена брызжет.
Но вдруг, с какой стороны, мы и не заметили, появился батяня. И управляющий оказался поверженным на землю. А батя, размахивая его же плеткой, выкрикивал:
— Да я тебе такую Кузькину мать покажу! Век не забудешь!
Наш истязатель, елозя на коленях и защищая руками голову, умолял:
— Стой, Григорьич! На всю жизнь уроком будет…
Большун нам скомандовал:
— Пошли, ребята, бате подможем.
Но наша помощь не понадобилась. Батя встряхнул управляющего и поставил на ноги.
— Ну то-то ж, бродяга! — промолвил он с хрипотцой. — За детишек сничтожу. Нашел, с кем в войну играться…
Управляющий вскинулся на жеребца, злобно глянул на батю и был таков. А мы, сгрудившись в одну стайку вокруг отца, удалились к себе в хату. Батяня сказал:
— Ох, беды с вами наживешь. Недаром говорят в народе: с сильным не дерись, с богатым не вяжись. — И, подумав, неожиданно добавил: — Да и то сказать — черт те нес на дырявый мост…
— Батя, мы бы тебе подсобили!
— Ну-ну, помощники мои! Племя зеленое! — улыбаясь, отозвался отец и надолго задумался. Видно, всерьез опасался теперь лишиться своего места. А каково было с таким семейством остаться без заработка? Но в тот раз все обошлось.
Вот так он и возился со своим потомством. И вскормить надо было, и вспоить, и заступу оказать, и уму-разуму научить. Дремать в жизни ему не довелось…
И могла ли наша мама содержать нас в холе да в воле?
Вот обе руки заняты у нее — месит в квашне опару на хлеб, ногой колышет люльку, а у подола ее толкутся малышки.
— Мам, мам! Возьми на ручки!
Или с ухватом да с чепелой — сковородником — в руках полдня возится возле печи, отрываясь на минутку — подмести, прибрать в хатке. Тут же которого и обмыть, и причесать, и рубашонку из обносков сгородить — все мама.
Она в каждом из нас души не чаяла. И старалась сделать так, чтобы всякая работа казалась нам как бы забавой. А коль видела, что работа нам не под силу, говорила:
— Давайте, ребятки, я сама все сделаю. А вы ступайте порезвитесь малость. А то пройдет ваша пора — и вспомнить не о чем будет…
И как она успевала, как управлялась? Ни жалоб, ни упреков никто от мамы не слыхивал. Но, бывало, невзначай и скатится у мамы слезинка, другая, и тогда сразу облепят ее дети:
— Что с тобою, мама? Почему, мама?
А о чем те слезы — знать было только маме.
Как и отец наш, родилась она тоже в бедной крестьянской семье, а в восемнадцать годков связала свою судьбу с бывшим солдатом. И, не успев оглянуться, стала мамой большой семьи. Призадуматься было о чем.
Коль занедужится маме, все население хатки затихает. Даже маленький Николашка, подняв вверх пальчик, словно показывает: «Ну, тише же вы! Там ведь мама, и нехорошо ей…»
У вас в руках необычная книга из серии Пирамидка. Эта книга посвящена особым дням нашей жизни — праздникам. Праздники, конечно, любят все, и особенно дети. О том, как организовать праздники для детей в семье, вам расскажет новая книга. С давних пор торжественные и радостные события люди отмечают праздниками. Одни из них связаны с временами года и празднуются каждый раз с наступлением зимы, весны, лета или осени. Другие — посвящены историческим событиям, а третьи, как например, дни рождения, отмечают важные события жизни каждого человека.
Путешествие Эдди и его компаньонки в Америку закончилось неудачно, зато сопровождалось несусветными событиями и невероятными встречами. «Ужасные времена» — последняя книга трилогии об Эдди Диккенсе.
Грандиозный фокус Великого Дзуккини провалился, но стал началом новых смешных приключений Эдди и всех обитателей Беспросветного Тупика. «Смертельный номер» — вторая книга трилогии об Эдди Диккенсе.
Ты открываешь книгу. С неохотой, конечно. Начинаешь читать. Через силу, понятно — в школе заставили. Продираешься через пару страниц, зевая, и вдруг… Вдруг понимаешь: это всё — про тебя. Не просто «похоже на твою жизнь» или «напоминает твои мысли», нет! Это всё — буквально про тебя. Такая книга попала в руки 14-летней Ким. В романе какой-то Леи Эриксон о Ким рассказано всё: как родители развелись; как отец нашел новую девушку, которая теперь ждет ребенка; даже про то, как в Ким влюбился одноклассник. И вот тут-то самое ужасное: в финале одноклассник умирает! Она должна спасти Яспера — он хороший парень и не заслужил такой участи. Тут без помощи лучшей подруги, удивительной и всемогущей Петровны, не обойтись.