У прокурора век недолог - [6]

Я протопала в кухню и упала на диван, Славка через некоторое время устроился рядом, предварительно включив чайник. Появилась Ольга, на ней, как говорится, лица не было. Конечно, мы пришли с весьма неприятной вестью, но выходило, что подруга переживает даже больше, чем я. Мне стало совестно, и я постаралась улыбнуться, по возможности бодро.

— Кто же его убил? — пролепетала Ольга, стоя в дверях. — Как вообще могло случиться такое?

— А главное, в моей квартире, — вздохнула я.

— Кто его убил? — повторила Ольга. Глаза ее округлились и теперь казались невероятно огромными.

— Пока ничего не ясно, — пожал плечами Славка, и я поняла, что он измучен подобными вопросами не меньше меня.

— Но… — Ольга прошла, села на диван и вдруг заплакала. Слезы катились по ее щекам, а она жалобно всхлипывала и непонимающе смотрела на меня.

— Успокойся, — обнял ее Славка. — Конечно, все это ужасно…

Минут десять мы сидели в молчании, наконец Ольга успокоилась.

— Чай пить будете? — спросил Слава. Мы дружно замотали головами — ни о каком чае не хотелось даже думать.

— Пойду постелю тебе в гостиной, — сказала Ольга, а я направилась в ванную, взглянула в зеркало и покачала головой:

— Господи, как такое могло случиться со мной?

Вопрос остался без ответа. Впрочем, не очень я на ответ и рассчитывала.

Ольга устроила меня на диване, я выключила свет, но уснуть даже не надеялась. Слава курил на кухне, затем осторожно прошел в спальню. Скрипнула дверь, все стихло. За плотными шторами угадывалось наступление нового дня, а я разглядывала потолок и изводила себя скорбными мыслями. Вдруг дверь открылась, и вошла Ольга, в светлой пижаме похожая на привидение.

— Ты спишь? — спросила она тихо.

— Нет, конечно, — ответила я.

— А Славик уснул. Просто удивительно. — Она устроилась рядом со мной, обхватила колени руками и уткнулась в них носом. — Это ужасно, — сказала она где-то через минуту.

— Очень тебя прошу…

— Это ужасно, — повторила она жалобно. — Почему это произошло в твоей квартире?

— Не знаю. Он, разумеется, идиот, что сделал это там, мог бы выбрать другое место.

— Ты ведь ни при чем? — робко спросила Ольга.

От неожиданности я лишилась речи, затем села в постели и уставилась на подружку.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просто хотела убедиться…

— Спасибо, подруга, — фыркнула я. — На кой черт мне кого-то убивать?

— Я подумала, вдруг вы поссорились и., .

— И я нечаянно дважды ткнула его ножом? Когда я вошла в квартиру, он лежал в прихожей. Убитый. Я не знаю, как он смог войти. Допустим, он нашел ключи в тумбочке и зачем-то положил их в карман, но как-то ведь он вошел в квартиру…

— Ты им все рассказала? — перешла на шепот Ольга.

— В каком смысле? — тоже шепотом ответила я.

— Ну… про ваши отношения?

— Не было никаких отношений, — едва не заорала я, но вовремя сдержалась. — Нет. Я сказала, что мы знакомы. Но я не имею понятия, что он делал в моей квартире.

— Ты считаешь, что поступила правильно?

— О господи, — я зло засмеялась. — Неужели ты не понимаешь? Меня подозревают в убийстве. Я и убитый — малознакомые люди. Никакого разумного повода совершать преступление у меня нет. Но если я скажу, что мы были любовниками… вот тебе и повод: он меня бросил, а я в отместку зарезала его, заманив в свою квартиру.

— Нет ничего тайного, что при известном старании не сделались бы явным, — с горечью заметила Ольга.

— Возможно. Только на это потребуется время. Надеюсь, настоящий убийца к тому моменту отыщется.

— А если нет? Ты хоть представляешь…

— Я представляю и не намерена сидеть сложа руки.

— Что ты хочешь сказать? — насторожилась Ольга.

— Буду помогать следствию. Акимов погиб вовсе не потому, что был моим любовником. Его убили, и этому есть причина.

— Только не вздумай сама искать убийцу, — вздохнула она, поднимаясь с постели, и добавила с отчаянием:

— Это просто чудовищно… Не могу поверить.

— Я тоже. — Мы пожелали друг другу “спокойной ночи”, прекрасно понимая, как это глупо. Ольга ушла, а я закрыла глаза и в самом деле задремала, должно быть, сказалась усталость, но вскоре проснулась в холодном поту: мне приснился Акимов. С ножом в груди он возник на пороге комнаты, бледное лицо перекошено от злобы, потом засмеялся и сказал насмешливо: “Никуда ты от меня не денешься…”

..Набережная была пустынной, накрапывал дождь, я зябко ежилась и думала о том, что только психи приезжают в Геленджик в конце ноября. Ветер дул с моря, я куталась в платок, но уходить с набережной не хотелось, море завораживало.

Сунув руки в карманы пальто, я повернулась лицом к ветру и неожиданно засмеялась, подумав, что мне нравится эта чертова погода и я рада, что приехала сюда.

Мое появление в Геленджике в конце ноября объяснялось невесть откуда навалившейся депрессией. Человек я активный, а тут вдруг начала хандрить и всерьез думать о тщете всего сущего. Выходило, что журналист я весьма посредственный, а мои рассказы ломаного гроша не стоят. Личная жизнь тоже не радовала: молодой человек, с которым я полгода встречалась, оказался женат, о чем я узнала не от него и совершенно случайно. Я писала дурацкие статейки в газеты (в деньгах я остро нуждалась, оттого, кроме родной газеты, сотрудничала еще в трех, подписываясь то Д.А., то какими-то вовсе не имеющими ко мне отношение инициалами). Диапазон статей был весьма широк: от искусства до сельского хозяйства, они нравились мне еще меньше, чем моим редакторам, но жить на что-то надо, и я продолжала свои труды, несмотря на осознание собственной бездарности;