У прокурора век недолог - [4]

— Как он сюда попал? — спросил Славка вроде бы сердито, точно обвиняя меня во всех смертных грехах. — Я даже не знал, что вы знакомы…

— Слава… — пробормотала я. — Я ничего не понимаю. Я вошла, а он лежит… и в кармане его плаща мои ключи. Что это вообще такое, Слава…

— Успокойся, — сказал он и обнял меня. Мне сразу же сделалось легче: если следователь прокуратуры обнимается со мной при свидетелях, значит, хотя бы он не считает меня убийцей. — Рассказывай, как это произошло? — когда я наконец успокоилась и даже смогла выпить кофе, спросил Славка. Он был мужем Ольги Сориной, моей подруги, и на его поддержку я очень рассчитывала. Вопрос поставил меня в тупик.

— Что произошло? — испуганно прошептала я.

— Ну… как ты его обнаружила, — вроде бы смутился Славик. Я кашлянула и уже в который раз поведала свою историю. Славка хмурился, а под конец даже поморщился. — Да. Чепуха получается. Вы даже не были знакомы…

— Были, — перебила я. — Нас познакомила твоя жена. Помнишь, вы отмечали Восьмое марта в “Старой мельнице”? Ты болел, я пошла с Ольгой, и она нас познакомила… То есть мы разговаривали, и в этот момент подошел он…

— Хорошо, хорошо, но ведь это не объясняет, что он делал в твоей квартире?

— Не объясняет, — согласилась я.

— И как он в нее вошел, тоже не объясняет…

— Я не знаю, Слава…

— Успокойся… Вы… — Он покосился на мужчину с усами, занятого своими бумагами, и перешел на шепот:

— Вы продолжили знакомство?

— Нет, — кусая губы, ответила я. — Я его не приглашала, не давала ему ключей, я вообще его не видела.. давно. Славик, я ничего не понимаю. Это какой-то кошмар. Кому взбрело в голову убить его здесь… Извини, кажется, я не соображаю, что говорю…

— Алла, я понимаю твое состояние, но и ты пойми, это ведь не просто убийство. Он не шофер такси… Хотя, будь он шофером, и тогда неприятностей у тебя бы хватило, а теперь… В общем, если ты что-нибудь знаешь… лучше рассказать сейчас.

Я непроизвольно вытянулась, расправила плечи и сказала торжественно, точно присягала на верность Отчизне:

— Ему нечего делать в моей квартире. Я не приглашала его и никому не давала ключи. Я понятия не имею, как он здесь оказался. — Между прочим, я говорила чистую правду, но что-то подсказывало мне, что мало кто поверит в нее.

Этот кошмар длился до глубокой ночи, разные люди по несколько раз задавали мне одни и те же вопросы, и я с минуты на минуту ожидала, что меня отправят в тюрьму.

— Расскажите, что вы делали сегодня вечером?

Я потерла виски, пытаясь вспомнить. Что же я делала сегодня? Сегодня? Неужели всего несколько .часов назад я разъезжала по магазинам, досадовала, когда в машине кончился бензин… Не может быть, кажется, все это было в другой жизни…

— До четырех я работала с автором, — стараясь держаться спокойно, начала я. — Дело в том, что я пишу книгу, то есть я помогаю в ее написании. Виноградова Юлия Васильевна решила выпустить свои воспоминания… Вы, наверное, о ней слышали… Так вот, до четырех мы работали, затем я поехала в редакцию “Вечерки”, мне нужны были кое-какие материалы… Потом отправилась в универмаг, искала люстру и тюль на окно в кухне, потом заглянула еще в несколько магазинов в центре, а потом поехала сюда.

— Во сколько вы покинули редакцию?

— Что-то около пяти.

— Начиная с этого времени вы встречали кого-нибудь из знакомых?

— Нет, — пожала я плечами и похолодела от неожиданной догадки. — Вы имеете в виду, есть ли у меня алиби?

Мужчина, задававший мне эти вопросы (он так и не представился), кисло улыбнулся.

— Я просто спрашиваю. Кстати, ваш долг помочь следствию.

— Я помогаю, — неожиданно разозлилась я. — Но я никого не убивала, если вы намекаете на это. Я…

— Успокойтесь. — Он поморщился и стал крутить авторучку в руках. Почему-то это меня здорово раздражало.

В кухню вошел еще один тип, наклонился к уху следователя и что-то торопливо зашептал.

— Во сколько вы сюда приехали? — кивнув, спросил он.

— Точно не знаю, но как только увидела его, вызвала “Скорую”, а потом милицию. А до этого у меня бензин кончился. Мне мужчина помог, на “Жигулях”, четвертая модель, номер… или 127, или 125, в общем, почти как на моей машине. Когда я уезжала с заправки, было десять минут восьмого.

— И где у вас кончился бензин? — спросил он, хмуро разглядывая меня. Ясно, что ни слову из сказанного мной он не верил. Даже удивительно, как это разозлило меня. Мало того что в моей квартире труп и я до смерти напугана, так меня еще подозревают во всех смертных грехах.

— Недалеко от Главпочтамта, — ответила я. — Не помню, как называется улица. Там рядом дом с высоким забором… собаки лаяли. Подъехал мужчина на “КамАЗе”, я у него канистру спрашивала. Это было около семи. Бензин кончился в 18.40, это я точно помню.

Я была почти уверена, что из своей квартиры отправлюсь прямиком в тюрьму, это лишь вопрос времени, но господа, набившие мое жилище до отказа, постепенно разъезжались, труп тоже увезли, а о том, что меня немедленно арестуют, еще не было сказано ни слова.

— Расскажите-ка об этом Олеге, — закуривая, попросил следователь, лицо его выглядело усталым, даже измученным.

— Олег? — Я пожала плечами. — Нормальный парень.