У ночи длинная тень - [15]
Дает порошок, подносит ко рту Виктора ложку с водой для запива, нежно укладывает его получше, успокаивает.
А однажды он проснулся еще затемно. Ничего не болело. Стал вспоминать… Да, длительная, однако, получилась командировка. Она перевернула всю его жизнь. А впрочем, по времени… Поехал он еще в марте. Как всегда, шеф был очень ласков, рассказывал анекдоты из жизни работяг и все такое прочее… Значит, дело ясное, пахнет жареным. Вот он и поехал, Конечно, ни шеф, ни кто другой и вообразить не могли, что такое стрясется… В общем, недели две он лез из кожи, бился, налаживал оборудование, монтаж, - и все напрасно, как оказалось! Только собрался назад, как жахнуло! Началось это самое. Это уже в апреле, в начале апреля. Если память тебе, Витя, не изменяет, 8-го апреля во столько-то ноль-ноль по московскому времени, короче, под утро, когда ты в Газли еще спал в гостинице и даже Свету во сне не видел. С первого толчка ничего, однако, ни с гостиницей, ни с тобой не случилось, и – пошла твоя Одиссея! Вместе с другими удалось тогда сделать многое, и, может быть, главное. После первого же толчка мощная компрессорная станция в Газли была остановлена. Это удача, большая удача! Потом ты вылетел на свой непосредственный объект… Потом… этот мальчишка… Господи, мальчишка-то жив или нет? Что с вертолетом, как бы узнать? Взлетел он вообще, или так и не успел? А Кравцов?
Вошла сестра мерить температуру.
- Сестрица, сегодня какое?
- Т-сс!.. Не так громко, больной. Спят… Сегодня двадцатое.
- Спят! Все равно вы их будите. Спящим, что ли, градусники суете? – разозлился вдруг Виктор. – Выписывайте, я здоров.
- Я не выписываю. Обход будет, вот и скажете врачу… Рано вас еще выписывать.
- Ничего не рано. У меня же только голова, ушиб. Все прошло.
- Еще и контузия, шок. Врач решит, больной. Лежите тихо.
Ничего не попишешь, оставалось лежать тихо и ждать обхода. В конце концов, он всего две недели в больнице. Не так уж много. Особых повреждений нет. Пора в строй. Вот только обрит он теперь, как каторжник, да весь кумпол будет в зеленке или каких-нибудь наклейках. Как покажется такой дома? Жуть!
Хоть и со скандалом, но через три дня Виктор выписался. Купил в универмаге полотняную кепку и из Ташкента тут же вылетел в Газли, явился в штаб связи – в пяти километрах от разрушенного поселка. Там, в новеньком щитосборочном домике ему указали, где, на какой «улице» сейчас действует его министерство. «Улицы» назывались, как гласили надписи на щитах: «Москва», «Новосибирск», «Ленинград», «Кемерово» - из этих городов прибыли в Газли стройотряды. В Оперативном пункте Векшина ждала депеша – срочно вернуться в отдел для обеспечения связи и нужных мер. Шеф и все высшее руководство – на пострадавших объектах в Бухаре, Ташаузе, Чарджоу… Виктору предстояло вылететь в Москву… На поле, обогнув одну из палаток, он столкнулся с дядькой в защитной штурмовке, в шлеме, лицо знакомое… Радист!
- Седой! Жив! – радист тиснул в объятиях Виктора, глянул весело на его съехавшую кепку. – Обрили? А я в Ташкент лечу, хотел в госпиталь к тебе забежать. Значит, ты в порядке? Ну, молодец!
- В порядке. – Виктор отчего-то смутился. – А как там… все…
- Улетели… Потом и тебя прихватили, - радист заговорил тише. – Двоих, правда, там оставили…
- Кого?
- Миша погиб, помощник… Он, понимаешь, упал прямо на Кравцова. Кравцов невредим, сейчас в Бухаре, работает. А Миша… В общем…
- А второй кто?
- Сторож. Вгорячах забыли. Потом оказалось, он проспал землетрясение. Вот номер! – радист расхохотался. – Трещины прошли мимо, он дрых себе и не слышал.
- Ну, так не бывает же! – не поверил Виктор. – Трясло все-таки.
- И в вагоне трясет, а ты ведь спишь. Человек устал, чего особенного. Спал и не слышал. Вот такие пироги. Чего на свете не бывает! – заключил радист. – Спешишь? А то с тебя причитается…
- Да, домой лечу.
- Ну, давай, а то надо бы… - Прищелкнул у горла пальцами
радист. – Тебя, говорят, к награде представили.
Виктор не поверил во второй раз:
- Чего это ты…
- Ты же отличился, человека спас… Ладно, Седой, не скромничай, а выпьем в другой раз. – Он приобнял на прощанье Виктора. - Я шучу. Сам спешу. Еще увидимся, пока!
И исчез за углом палатки.
….. В самолете Виктор стеснялся снять свою полотняную кепку и утереть со лба пот – голова была в пятнах зеленки, правда, ежик уже чуточку отрос, под комполка двадцатых годов. «Нет, скорее я на пожилого узбека теперь похож», решил Виктор, глянув на себя в зеркало туалета: «Бритый, и морда вся дублено-коричневая от зноя… Светка меня не узнает».
Прямо из аэровокзала он позвонил в отдел, Свете.
- Какую Свету? – резануло незнакомым голоском. – А… помню, да она тут больше не работает.
- Как не работает? – он возмутился. «Может, не туда попал?», мелькнуло в мыслях.
- Погодите, сейчас узнаю.
«Очевидно, новая сотрудница, или из другого отдела, подменяет Зинаиду», догадался Виктор.
Он стоял в плаще нараспашку возле телефона около выхода, сжимал вспотевшей ладонью трубку.
«Что же со Светкой-то? Давно он ничего не знал о ней. И сам ведь ей не звонил, о себе не сообщал. С того самого дня… Сначала – больница, а потом закрутился… А теперь и ее на месте нет. Что за черт!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация к роману «А! А! Мадагаскарка!» Это невероятно! Такого просто не может быть! Но так случилось! Она и представить себе не могла, что с ней это… ЭТО… произойдёт! И что так вообще бывает, она не знала. Но вот бывает. Это – роман нового типа, такого ещё не было! Вот он - экспресс-роман, основанный на реальных событиях. Почти все имена изменены.
О молодых людях, старшеклассниках и первокурсниках вузов, которые только что стали или становятся взрослыми, делают свои первые самостоятельные шаги в сложную взрослую жизнь, рассказывается в «Белой ласточке», первой книге начинающей писательницы, выпускницы Литературного института имени Горького, Ольги Астаховой.Юным героям Астаховой свойственны высота нравственных и моральных оценок и требований к себе, к окружающему миру, требований, в которых молодежь по-особому резка и бескомпромиссна.
Невероятный, ошеломляющий роман, полный неожиданных поворотов и непростых ситуаций. Как говорится – будь осторожен в свои желаниях, они могут исполняться. И тогда - может случиться всякое. Вот такое всякое, экстремальное, и случилось с Катей, она попала в самый эпицентр детективных событий!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе "Время ангелов" (1962) не существует расстояний и границ. Горные хребты водуазского края становятся ледяными крыльями ангелов, поддерживающих скуфью-небо. Плеск волн сливается с мерным шумом их мощных крыльев. Ангелы, бросающиеся в озеро Леман, руки вперед, рот открыт от испуга, видны в лучах заката. Листья кружатся на деревенской улице не от дуновения ветра, а вокруг палочки в ангельских руках. Благоухает трава, растущая между огромными валунами. Траектории полета ос и стрекоз сопоставимы с эллипсами и кругами движения далеких планет.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.