У нас в Крисанте - [58]

— Пожалуйста. Если вам это нравится, можете торчать хоть до завтра! — равнодушно ответил начальник. — Никакого разрешения я вам не дам. — Сказав это, он попытался захлопнуть окно.

Но Илдика приподнялась на цыпочки и, крепко придерживая створку окна, спокойно спросила:

— Вы меня извините, но я очень прошу объяснить, почему вы нам отказываете.

— Потому что эта территория запланирована для другой цели.

Но этот довод не произвел на Илдику никакого впечатления.

— Строительство запланировано на 1955 год, а сейчас только 1952 год, так что мы спокойно можем пользоваться этим пустырем еще по крайней мере два года.

Начальник высунулся в окно и сурово отчеканил:

— Эта площадка отведена под строительство жилых домов для рабочих, а не под такую чепуху, как ваш детский садик.

Такое оскорбление Илдика не могла стерпеть, глаза ее гневно сверкнули.

— А вам известно, как важны детские садики и вся «эта чепуха», как вы ее называете? Вы знаете, кем станут наши ребята?

— Кем они станут?

— Строителями ваших же жилых домов! Строителями этого города, всей нашей страны!.. А вам известно, кем вы сами станете, именно вы? Бумажной душонкой! Я иду жаловаться в партбюро строительства.

Начальник строительства раскрыл было рот, чтобы снова крикнуть: «Я вам разрешения все равно не дам!» — но, увидев устремленные на него беспощадные взгляды «будущих строителей жилых домов, города и всей страны», схватился за голову и быстро отошел от окна. Через мгновение ребята услышали, как он гневно крикнул своей секретарше:

— Закройте сейчас же окошко! Меня здесь нет! Понятно?

Илдика резко повернулась на каблуках, и все члены делегации увидели, как по ее щекам медленно покатились две большие слезы. Но девушка тут же сердито их смахнула.

— Пошли! Я думала, что мы сами сумеем добиться справедливости, а теперь вижу, что это невозможно. Пойдем, ребята. Я уверена, что найдутся люди, которые не дадут нас в обиду!

Делегация поднялась на второй этаж. Все остановились перед дверью с надписью: «Партбюро». Илдика пригладила волосы и поправила пояс своего белого, в голубую крапинку платья.

— Идемте! — взволнованно шепнула она ребятам, перед тем как постучаться в дверь. — Только не шумите и не толкайтесь!

Дверь открыла маленькая, тщедушная седеющая женщина в очках.

— Это мама Алекуцу! — шепнул Мишу, подталкивая Михэлуку. — Жаль, что Алекуцу нет с нами.

Илдика, как видно, была уже с ней знакома:

— Товарищ Гасс, я вас очень прошу, помогите нам. У нас большое горе…

— Знаю, знаю, — с улыбкой перебила мама Алекуцу Илдику. — Вы насчет площадки для пионерского лагеря? Мой сын уже несколько дней рисует на картоне различные стрелки, указатели и надписи: «К лагерю!», «Добро пожаловать в наш лагерь!», «Пионерский лагерь района Подшипников!» Я все знаю, только, к сожалению, вы пришли не совсем вовремя. У секретаря совещание с главным инженером Урся и мастером Барани — на станцию Унгень прибыла первая партия советских машин для нашего завода.

Илдика в волнении провела рукой по лицу.

— Как же нам быть? Может, подождать?

Но тут дверь в соседнюю комнату распахнулась, и на пороге появился смуглый, сурового вида человек.

— Входи, входи, дочка, и расскажи, что там у вас стряслось! — пробасил он.

— Мастер Барани! — снова толкнул Михэлуку в бок Мишу. — Ничего у нас не выйдет. Он сегодня сердитый.

Но Илдику сердитый голос отца, видно, ничуть не испугал.

— Папа! — радостно воскликнула она. — Ой, как хорошо, что я тебя застала!

— Заходите, богатыри, заходите! — пригласил ребят мастер Барани, дружески подталкивая делегатов.

Во второй комнате у письменного стола двое мужчин. Перед окном прогуливается, заложив руки за спину, главный инженер Штефан Урся, отец Орестела. За столом сидит секретарь партбюро. Это совсем еще молодой человек со светлыми волосами и усами. Правая бровь его рассечена шрамом.

С удивлением глядит он на Илдику, потом, улыбнувшись, бросает внимательный взгляд на членов делегации и наконец спрашивает:

— Кто вы такие? Чем мы можем быть вам полезны?

— Меня зовут Илдика Барани, — робко говорит девушка. — Я пришла с делегацией пионеров по поводу площадки для пионерского лагеря… Для нашего летнего лагеря! — поясняет она, ободренная доброжелательной улыбкой секретаря.

Инженер остановился.

— Я никак не пойму, зачем вам эта площадка? Зачем вы за нее так боретесь? Ведь она хуже любого пустыря. Почему бы вам не поискать лучшего места? Здесь вам столько придется поработать…

— А мы, товарищ инженер, не боимся работы. Мы просим только разрешения оборудовать эту площадку…

Тут пронзительно затрезвонил один из трех телефонов на столе секретаря. В комнату торопливо вошла мать Алекуцу Гасса:

— Звонят из Унгени. На проводе наш представитель!

Мастер Барани неуклюже, как медведь, бросился к телефону, а инженер, захлопнув окошко, сухо заметил Илдике:

— Подождите в той комнате.

Но секретарь махнул рукой — оставайтесь, мол, — и взял телефонную трубку.

— Это Унгень?.. Да, да, это завод «Подшипник». У телефона секретарь партбюро Деду. Подождите минутку! — попросил он и обратился к своей помощнице: — Товарищ Гасс, мы должны непременно помочь ребятам. Нужно оказать пионервожатой всяческую помощь и поддержку.