У нас в Крисанте - [55]

В тяжелом раздумье отправляется Илдика разыскивать ученицу Титину Гигу из пятого класса.

— Ты ведь живешь по соседству с братьями Бреб и дружишь с ними. Почему ты мне никогда ничего не рассказывала о том, как они живут?

— А почему я должна была что-то рассказывать? Разве с ними что-нибудь случилось? Я скажу вам всю правду: это я дала пощечину Орестелу Урся, потому что он ее заслужил. Орестел нахал и зазнайка! Он всех передразнивает и любит давать обидные клички.

— Какие клички?

— За то, что мы с Михэлукой дружим, он меня прозвал «принцессой», а Михэлуку «лакеем» — «лакеем принцессы».

— Это все пустяки! — озабоченно перебивает ее Илдика. — Послушай, Титина, я всегда думала, что Михэлука и Бенони родные братья, а оказывается, что Бреб старший круглый сирота и тетка его обижает.

— Тетя Олимпия? Не может этого быть. Я ее хорошо знаю. Она совсем не злая, Михэлука никогда на нее не жаловался. По-моему, она его любит не меньше, чем Бенони. Да и дядя Гаврила очень добрый. Он у нас на ферме бригадир.

Илдика совсем растерялась.

— Так что же все-таки у них там происходит? Бенони изо всех сил защищал своего двоюродного брата. Сказал даже, что, если мать узнает о разбитом стекле, она сживет Михэлуку со света. Меня это очень встревожило. Что там у них творится? Хорошо, по крайней мере, что Бреб младший оказался отважным и верным товарищем. Да и характер у него твердый… — задумчиво говорит Илдика.

— А разве Михэлука плохой мальчик? — обиженно спрашивает Титина. — Знали бы вы только, как он помогает Бенони в занятиях!

— Это знаю. Мне товарищ Нистор говорил. Он тоже заступается за Михэлуку. Как-то раз он мне сказал: «Мне все кажется, что этого мальчика всегда что-то тяготит и мучает!» Но я тогда его словам не придала особого значения…

По дороге домой Титина попыталась завести речь о том, что́ произошло сегодня в школе.

— Как бы тебе помочь, Михэлука?

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! — угрюмо ответил мальчик. — А Бенони дурак. Выставил меня перед всем классом на посмешище!

— Не выставлял я тебя на посмешище! Это Орестел во всем виноват! — оправдывается Бенони, встревоженный неожиданным поворотом дела. Если уж говорить начистоту, он теперь очень боится, как бы мать не прослышала о том, что он говорил о ней в школе. — Я хотел тебя выручить. Разве ты не видел, что все хотели свалить на тебя? Один Алекуцу стал на твою защиту.

Но Михэлука продолжает хмуриться. Он, конечно, понимает, что Бенони пошел на жертву, когда нажаловался в классе на свою мать, но ему тяжело, что теперь и учитель узнает всю эту историю, и он продолжает отчитывать брата:

— Ты сам всегда говорил, что мы никогда никому не должны об этом рассказывать. Как они будут теперь над нами насмехаться, какими кличками наградят!..

Титина внимательно слушает этот спор и никак не может понять, о чем идет речь, что именно ребята должны скрывать.

— О чем вы не должны рассказывать? Что это за секреты у вас от меня завелись?

— А разве у тебя нет от нас секретов? — огрызается Михэлука.

— У меня секреты?

— Ведь ты нам тоже ничего не рассказала о своем папе и его друзьях… ну, тех, что на фотографии. Вот видишь, у каждого свой секрет.

— Никакой это не секрет, — краснея, взволнованно шепчет Титина. — Мне просто тяжело рассказывать о том, как папу убили.

— А мне, думаешь, было не тяжело? — упрямится Михэлука. — А вот Бенони все разболтал!..

— Вот и делай людям добро! — бормочет Бенони.

Некоторое время они идут молча. Вдруг вдали показался автобус, и ребята помчались к остановке. Но на этот раз они бежали как-то нехотя: сезонный билет на автобус был только у Титины. Мальчикам тетка ни за что не соглашалась купить абонемент.

«Нечего бросать деньги на ветер!» — говорила она. Если бы еще автобус довозил их до самых ворот. А тут изволь из-за каких-то трех остановок такие деньги платить». Из солидарности Титина тоже обычно шла с ними домой пешком. Всю дорогу они болтали, смеялись, шутили, и им было очень весело. Но на этот раз девочка поспешно вскочила на подножку автобуса. Даже головы не повернула, даже не кивнула им на прощанье.

«Обиделась, — с грустью подумал Михэлука. — И зачем только я сказал про фотографию? С чего это я взял, что она что-то от нас скрывает?» А тут еще Бенони подлил масла в огонь:

— Ну чего ты раскричался? Она настоящий друг и хотела нам помочь, а ты кричишь!

— А ты в чужие дела не встревай, не лезь, куда не просят!

— С тобой и говорить не хочется! Ну, а раз уж зашла речь о секретах, то я первый должен на вас обидеться. Думаешь, не знаю, что вы там от меня спрятали?

— А ты уже все раскопал? — покраснел Михэлука.

— Конечно! А что, я не имею права расписаться на книге о Тимуре? Я тоже ее прочел.

— Это не твоя книга.

— И не твоя. Это книга Титины.

— Ну, если ты только эту книгу запачкал…

Так шли они, переругиваясь, до самого дома.

Тетка сразу почувствовала, что у ребят что-то неладно — уж очень они тихо вели себя за обедом.

— Что у вас там в школе случилось?

— А что могло случиться? Ничего.

— Ты получил плохую отметку, Бенони?

— Нет, тетя, честное слово, нет! — заступился за брата Михэлука.

Сразу же после обеда тетка принялась за стирку, и вскоре ей понадобился Михэлука, но тот словно сквозь землю провалился.