У нас особое задание - [24]
После некоторого раздумья Семченок уже спокойно добавил:
— В Забужье мы встретили людей, которые называют себя представителями АЛ, АК и еще какого-то НСЗ. Вот и пойми, кто из них против кого борется? Больше того, около местечка Руды-Ружковецкой нас внезапно обстреляли… Не фашисты!..
…Вот и Западный Буг. Подошли к восточному берегу реки и расположились в маленьком хуторе. Это была наша последняя остановка на территории Украины. Дальше — Польша.
Тихая зимняя ночь. На том берегу хорошо видно большое село. Из донесений разведки известно, что в селе располагается гарнизон оккупантов и полицаев численностью до восьмидесяти человек.
Разведчики и кавэскадрон пошли в обход. На войне, пожалуй, самое неприятное — это ожидание боя.
Время шло, а ни один выстрел не нарушил тишину ночи. Командир соединения Петр Петрович Вершигора ходил из угла в угол маленькой деревенской хаты и время от времени спрашивал:
— Как ты думаешь, почему они молчат?
— Наши ребята ждут, пока полицаи попрощаются с женами, а гитлеровцы выпрашивают у всевышнего победу над советскими партизанами, — шуткой ответил я, хотя на душе кошки скребли.
Время тянулось долго. Мы вступали на территорию Польши, чтобы выполнить интернациональный долг, помочь польскому народу в борьбе с гитлеровцами. Какие военные формирования действуют там, кто будет нашим союзником, а кто врагом?
НА ПОЛЬСКОЙ ЗЕМЛЕ
…По льду на полном галопе к нам мчался всадник. Им оказался разведчик опергруппы Ваня Плаксин.
— Путь свободен. Доблестные войска фюрера бежали, оставив на наше попечение довольно угрюмых, но в основном хорошеньких монашек, — доложил Ваня.
Последовала команда «по коням». Лошади рванули с места, и вскоре мы въехали в первую польскую деревню.
Захожу в дом. За столом сидят наш переводчик Брун, разведчики Турвиц, Рыбалко, Бреславский и Сапожников. Две монашки средних лет приглашают к столу. Хозяин дома, поглядывая на монашек, поставил на стол большущий кувшин какой-то хмельной браги.
— Бражка хорошая, — сказал Рыбалко хозяину, — но служба идет. Оставим выпивку до победы.
Тогда на стол подали молоко, творог, картофель и капусту. Одна из монашек, перекрестившись, сказала, что сегодня грешно есть скоромное, ибо начинается постная неделя, но солдатам бог все прощает.
Отказ ребят пить спиртное не был случайным. Мы свято хранили традиции Руднева и Ковпака — воевать разумно, с трезвой головой и чистой совестью. На пути нашего отряда оказалось много спиртных заводов, и не одну сотню тонн чистого спирта партизаны выпустили в землю. Никто не имел права оставить у себя хотя бы бутылку. Исключение составляла только санитарная часть.
…После форсирования Буга соединение постепенно втягивалось в полосу упорных боев.
11 февраля 1944 года партизаны с боем форсировали железную дорогу Ярослав — Рава-Русская. Штаб, разведрота и кавэскадрон разместились в селе Брусно Старе.
На улице партизаны собрались в кружок, звучала старинная песня:
Молчаливый командир отделения разведчиков Николай Бреславский сказал:
— Не стерпела душа, на простор пошла!
К поющим подходила местная молодежь. Начались игры и танцы. С приятным удивлением услышали мы нашу «Катюшу». Оказывается, эта песня еще до войны перемахнула границу и стала известна здесь.
В окружении партизан, польских ребят и девушек стоял разведчик Даниил Жарко и играл на двухрядной гармошке. Расталкивая людей, к Жарко подошел пожилой поляк с большим футляром в руках.
— Поиграй, сынок, вот на этом инструменте. Это баян моего сына, он там у вас, в России, в Войске Польском. Говорят, там целая наша армия.
Бережно взяв баян, Жарко сказал:
— Спасибо, отец, но играть на морозе на таком хорошем баяне жаль, испортить можно. Возвратится ваш сын и скажет: «Русский — плохой музыкант, раз не умеет ценить хорошие инструменты».
Хозяин пригласил нас в дом. Две комнаты и кухня были заполнены народом. Даник, так звали Даниила Жарко ребята, исполнил попурри из украинских народных песен, и вдруг их сменила удивительно красивая торжественная мелодия.
— Что это?
— Чайковский, — сказал Жарко.
Перевалило за полночь, а молодежь не расходилась. Даниил играл и играл. Он страстно любил музыку. Я знал, что до войны Даниил работал учителем математики в сельской школе на Днепропетровщине. Рассказывал он мне о своем отце, Игнате Андреевиче, который сражался во время гражданской войны в рядах Украинского коммунистического полка. Война сделала из школьного учителя и музыканта лихого разведчика. Он был не только бесстрашен и умен в разведке, но обладал и еще одним, немаловажным качеством — умел убеждать в правоте своего дела. И, глядя на Даниила, я не раз вспоминал слова своего первого учителя, старого чекиста Писклина: разведчик должен быть интересным человеком, уметь не только слушать, но и говорить, ему надо знать психологию людей, чтобы отличить врага от человека обманутого, заблуждающегося или просто еще не определившего, с кем он.
Много людей встретилось нам во время этого рейда, о всех не расскажешь. Но о некоторых мне хочется все-таки поведать читателю.
