У народов Восточной Африки - [49]

По какому-то новому, таинственному, ускользнувшему от моего внимания знаку они вдруг ударили палочками по бамбуку и затем ритмично и очень громко начали стучать по нему. Поднятые кверху лица мальчиков-музыкантов под непрерывный аккомпанемент барабанного боя поворачиваются то влево, то вправо. Ребятам хочется наблюдать одновременно и за танцующими и за тем, что происходит вокруг. Юные музыканты подстраиваются под ритм больших барабанов, которые приближаются к нам, и издаваемый ими грохот сливается с барабанной дробью. Эти несущиеся с разных сторон звуки взаимно дополняют друг друга, образуя многоголосый африканский оркестр.

Но вот из-за хижины показалось шествие, возглавляемое странным существом в черной маске. Руки, торс и ноги его обтянуты трико домашней работы. С бедер свободно ниспадает плетенная из травы юбочка хула-хула. Оскаленные зубы маски окружены ореолом взъерошенных орлиных перьев.

Почувствовав, что на него смотрят, танцор пришел в состояние крайнего нервного возбуждения. Он начал подпрыгивать, кривляться, паясничать, как цирковой клоун. Зрители смеялись до упаду, шумно аплодировали, так же, как и он, подпрыгивали на месте, бурно выражая свой восторг громкими криками.

За шутом в маске следует довольно большая толпа певцов, одетых во что придется. Над толпой «а длинной палке раскачивается тряпочная кукла с лицом белого человека и черными чаплинскими усиками. По всей вероятности, она должна изображать вазунгу. На нескольких древках развеваются разноцветные куски материи, имитирующие знамена.

Вслед за певцами и знаменосцами идут на ходулях четыре танцора-акробата. В танцах на ходулях у маконде нет конкурентов. Исполнители одеты в европейские пижамы с очень длинными штанинами, которые закрывают значительную часть ходули. Ходули прочно прикрепляются к голени, так что нет нужды поддерживать их руками. Руки абсолютно свободны, ими балансируют для сохранения равновесия. Поравнявшись с воротами футбольного поля, танцоры начали вращаться вокруг собственной оси на одной ходуле.

Танцы на ходулях продолжаются бесконечно. Впрочем, весьма скудный репертуар уже давно исчерпан, и публика начинает понемногу расходиться.

— Это все, что хотел показать джумбе?

— Да, — отвечает его секретарь. — Разве было не смешно?

— А где же обещанные маски?

— Других масок, кроме тех, что вы видели, нет.

— Так зачем же было обещать?

— Я не знаю. Джумбе уехал в Невалу и ничего мне не сказал.

Мною овладевает полное отчаяние. Я уже готов отказаться от своей затеи, как вдруг в голову мне приходит мысль, за которую я хватаюсь, как утопающий за соломинку. Решительным жестом я подзываю к себе полицейского и говорю ему:

— Послушай, аскари (солдат), твой джумбе обманул меня. Он многое пообещал и ничего не исполнил. Ты звал меня сюда, но я пришел напрасно. Вы оба виноваты в том, что я зря потратил столько времени. Я буду жаловаться комиссару. Ты наверняка потеряешь место и будешь строго наказан. Тебя может спасти только расторопность. До наступления вечера ты должен разыскать хорошую маску и доставить ее в миссию. Если ты сделаешь это, я прощу тебя. Можешь идти. Я буду ждать до двенадцати ночи.

Пока я говорил, полицейский стоял передо мной навытяжку и время от времени подносил руку к фуражке. Он был растерян и испуган.

— Но если таких масок, как хочет бвана мкубва, здесь действительно нет? Их делают только мавя[9], что живут за рекой Рувумой.

— Так ты говоришь они делают маски? Раз ты видел их здесь, значит, должен раздобыть для меня хотя бы одну. Я заплачу тебе, но помни, если не достанешь маски тебе придется плохо. Тебя прогонят отсюда вместе с твоим нерадивым джумбе.

В миссию я возвращаюсь злой и раздраженный. Столько дней потрачено впустую! Хорошо еще, что я не провел все это время в бесплодном ожидании, а выбрался в Лугобу. Но как этот проходимец джумбе надул меня!

Иду я, конечно, не один. За мной тянется целый хвост детворы. Широкая, красная от глины дорога врезается в пологий скат противоположного берега пересохшей реки. Она высохла еще два месяца назад. Но вдоль речного русла, в наиболее низко расположенных его участках, толпятся женщины с кувшинами и выдолбленными тыквами. Они копают глубокие ямы, которые за ночь наполняются мутной грунтовой водой. Уже потом, в хижине, она отстаивается в специальных мелкопористых горшках. Поверхность этих горшков благодаря постоянному испарению воды автоматически охлаждается. Таким образом они выполняют функцию не только сосудов для хранения воды, но и…холодильников.

Сколько своеобразной прелести заключено в этих караванах женщин, беспрерывно движущихся по африканским тропам с сосудами различной формы на головах! Они идут степенно и плавно. Казалось бы, что, скованные наличием неустойчивого груза, они не в состоянии обернуться назад, но, вопреки всем представлениям, они даже наклоняются, чтобы проводить глазами заинтересовавшего их прохожего. По крайней мере будет о чем рассказать по возвращении домой.

Остаток дня я провел, сидя в удобном кресле на веранде, перелистывая книгу и строя планы на завтра. Выбирать особенно не приходилось, надо было ехать в Невалу. Расположенная на границе с португальским Мозамбиком, у самой реки Рувумы, Невала является резиденцией областного комиссара…