У края темных вод - [12]

Про нас она говорила мимоходом: так человек вспоминает про то, как накануне видел птицу-красногрудку. Это меня тоже огорчило. Мне казалось, мы друзья, могла бы и почаще нас замечать. Мы и на ее похоронах побывали, и огненное погребение затеяли, и везти ее прах в Голливуд, а она про нас лишний раз и не упомянет. Почему бы не отвести нам более заметную роль в рассказе о ее жизни, пусть даже начиненном выдумками?

Тень расплылась уже на полбаржи к тому времени, как Терри добрался до той части дневника, которая превратила всю нашу болтовню про Голливуд в нерушимый план. Когда я услышала эту часть, я заплакала — не слезами, а про себя — и почувствовала сильный страх, хотя не могла бы объяснить почему. Из-за этого мы твердо решили ехать в Голливуд. Эти страницы изменили нашу жизнь так, что теперь уже ничего не будет по-прежнему.

Там была страничка-другая про брата, и внутрь дневника Мэй Линн вложила свою фотографию. Неплохая фотография, хотя по-настоящему передать, какая она была, ни один снимок не мог: даже в старом платье с полинялыми цветочками она всегда выглядела на миллион долларов. И еще одна вещь отыскалась в дневнике: маленькая карта на тонкой бумаге. Эта карта и та страница в дневнике поведали нам, что ее брат был вором покрупнее, чем все думали, хотя Мэй Линн могла и выдумать все от начала до конца, как выдумывала про Голливуд и прочее.

Вот что Мэй Линн написала про своего брата: «Кое-что писать не следовало бы, потому что это позор для всей семьи». И тем не менее она это написала, потому что, как она тут же пояснила, это ее личный дневник и она вправе писать в нем все, что захочет. Все равно это секрет между нею и лампой, которая освещает эти слова, — во как!

К преступлениям Джейка она относилась не так уж и строго. Писала, что Джейк делился с нею ворованными деньгами. Кое-что перепадало и папаше, и она, мол, всегда радовалась возвращению Джейка не только потому, что любила брата, но и потому, что он приносил добычу, и ей это нравилось. Надеялась, он станет давать ей больше, чем в обрез на дешевые духи и на киношку — глядишь, наберется на новую одежку и на автобусный билет до Голливуда.

Судя по дневнику, Джейк промышлял главным образом по заправочным станциям и маленьким магазинчикам, пока не обзавелся партнером, Уорреном Кейном, а с напарником у него и дерзости прибавилось. Они снарядились в небольшой городок, где имелся банк, ограбили его, пригрозив кассиру пушкой, запрыгнули в автомобиль и уехали, удрали к нам на реку и тут спрятались. Больше об Уоррене Кейне ни словечка не было. Через несколько страниц Мэй Линн написала о том, что, прежде чем подхватить пневмонию и умереть, Джейк закопал все ворованные деньги, потому что папаша всюду совался и вынюхивал и пытался их заграбастать, а заполучив их, он бы их тут же пропил — кошка бы глазом моргнуть не успела.

«Джейк дал мне карту, — писала Мэй Линн. — Велел отыскать деньги. Может быть, он попросту бредил и все это неправда и денег давно нет. Еще он советовал мне быть осторожнее, но чего мне бояться? Я спросила его, что мне грозит, и он ответил: убить могут. А когда я попыталась узнать, кто да как, он стал закатывать глаза, словно увидел кого-то или что-то на потолке. Наверное, там был Ангел смерти и Джейк его увидел, потому что минуту спустя глаза его остекленели, и я увидела, что он перестал дышать и его больше нет. Если деньги и правда там, я постараюсь отыскать их и уеду в Голливуд, чтобы начать свою карьеру. Уверена, Господь хочет, чтобы я получила эти деньги, иначе он не позволил бы моему брату грабить банки, закапывать деньги, а потом умереть. Спасибо, Господи, что приберег эти деньги для меня».

— Любопытное заключение, — сказал Терри, дочитав до этого места.

— По-моему, это воровство, — сказала я. — И если Бог отдал ей эти деньги, значит, он сам вор.

— Эти деньги — шанс выбраться из нашей дыры, — сказала Джинкс. — И хотя в обычных обстоятельствах я против воровства, знай я, где спрятаны деньги, я бы прилипла к ним, как вонь к дохлому опоссуму.

— Мы могли бы пойти по карте, — предложил Терри.

— А если это очередная выдумка? — спросила я. — Тут их полным-полно. И к тому же часть страниц вырвана — почему?

— Думаю, она редактировала, — сказал Терри. — Нелегко писать о самой себе, заносить все в дневник. Всегда думаешь, не заглянет ли кто-нибудь в то, что ты писал только для самого себя.

— Придут трое друзей и утащат дневник из твоего дома, — подхватила Джинкс.

— Например, — отозвался Терри. — Мне кажется, тут где дневник, а где повесть или длинный рассказ. Она, должно быть, собиралась поначалу вести дневник, но в жизни оказалось чересчур мало интересного.

Конечно, в дневнике хватало чуши про то, как она стала писать письма знаменитым киноактерам и те ей отвечали, и она послала свою фотографию, и продюсер пришел от нее в восторг и хотел, чтобы она непременно явилась на пробы. Это все выдумки, глупости, но попадалась и правда — кое-какие из описанных Мэй Линн событий действительно имели место, и я об этом знала.

— Итак, — заговорил Терри. — Что нам известно? Ее брат Джейк был грабителем — это верно. И она оставила подробную карту, которую брат дал ей перед смертью, а значит…