У кладезя бездны. Часть 4 - [82]

— Счета номерные?

— Нет, на конкретного человека. Вот.

Баронесса протянула еще один пакет документов.

— Номерные слишком опасны. Любой может узнать, прийти и забрать все, что есть.

Банкир был с ней согласен — это и в самом деле так. Пароли и коды к номерным счетам можно было вырвать пытками, банки не проверяют владельцев номерных счетов, был бы правильный пароль. А вот тут… К тому же — девочка несовершеннолетняя, до двадцати одного года ей все равно ничего не выдадут, никто в мире, ни при каких документах не сможет изъять эти деньги. А потом… даже если они силой приведут девочку в банк… сотрудники банка просто вызовут полицию и все… а в Конфедерации с полицией и законом шутки плохи.

Да… неплохо придумано.

— Ты понимаешь, что до двадцати одного года ничего нельзя будет снять?

— Еще как понимаю… — на лице Луны появилось жесткое выражение — это и будет нашей главной гарантией.

— Это твоя дочь?

— А ты так удивлен? Разве у такой женщины, как я не может быть дочери?

— Да нет… почему же. А как начет моего сына? Когда вы его мне вернете?

— Не так быстро, Карло…

— Нет, так не пойдет. Или ты мне возвращаешь моего сына — или ничего не будет.

— Это не я решаю.

— Да? А кто тогда?

Баронесса снова взяла Карло за руку. Посмотрела ему в глаза

— Ты можешь мне не верить. Но я в такой же ситуации, как и ты, Карло. Этот человек ничего не знает о банковских операциях — но он отлично знает, как можно заставлять других людей делать то, что ему нужно. Единственно, что я могу тебе сказать — я позабочусь о том, чтобы твой сын, живя там, ни в чем не испытывал нужды. Это единственно, что я могу сделать… моя дочь такая же заложница как и твой сын.

— Я тебе не верю.

— Веришь ты или нет — это ничего не изменит. Я буду пересылать тебе пленки с записью его голоса.

— Как я пойму, что он на самом деле жив?

— Ты можешь сказать, какие слова он должен будет произнести на очередной пленке. И он произнесет их, Карло. Он произнесет их…

Возможно, кто-то и узнал о счетах в различных банках Австро-Венгрии, а потом и Швейцарской Конфедерации. Но не более того. До двадцати одного года — вклады, сделанные на Анахиту, маленькую Луну из Тегерана снять было нельзя никак. Потом — грохнула исламская революция. А потом… прежде чем до Анахиты и до ее денег кто-то добрался, она стала сначала моей гражданской супругой, а потом — ушла к Его Величеству, Императору Николаю. Интересно, знала ли она про деньги…

Да… опасно делать поспешные выводы, опасно. Люнетта рассказывала мне про белых людей, говорящих по-английски, которые приходили к ее матери. Я подумал, что это представители обосновавшейся в Гонконге британской наркомафии, потомков тайпанов. Но образованные мексиканцы по-английски разговаривают ничуть не хуже.

Дурак, воистину дурак. Меня не насторожило то, что, по словам Люнетты, ее мать поставляла в Персию кокаин. Гонконгские тонги, состоящие из китайцев и британцев торгуют героином, он выращивается в месте, известном как Золотой треугольник в Индокитае. А вот мексиканская и колумбийская мафия — торгуют именно кокаином. Кока растет в нескольких государствах Центральной и Латинской Америки, и больше нигде в мире. Как британцы могли регулярно доставать кокаин — ведь они де конкуренты мексиканцев.

Хотя для меня простительно — я в наркоторговле не силен. Мог ошибиться.

05 июля 2014 года Швейцарские Альпы Кантон Вале, южнее деревни Церматт Владения барона Карло Полетти Продолжение

— Сколько денег прошло из Персии по этому каналу? Хотя бы примерно? — спросил я

Барон покачал головой

— Зачем же примерно? Здесь — он показал пальцем на свой висок — мое проклятье. Пятьдесят пять миллиардов рейхсмарок.

Святой Бог…

Это примерно вдвое больше, чем мы рассчитывали. И больше, чем состояние самого богатого человека на земле.

— Каким именно образом производились транзакции?

— Разными… Часть удавалось провести как штрафные санкции, но небольшую. Часть через биржу. Разница курсов, понимаете?

— Понимаю…

Разница курсов… Меня всегда забавляли меры валютного контроля, принимаемые развитыми государствами, якобы для защиты своей экономики от резких курсовых колебаний и спекулятивны, ничем не обеспеченных капиталов. Как это обходится? Да элементарно.

Вариант первый: нам нужно вывести деньги… из России в Североамериканские соединенные штаты. Не вопрос. Покупается (а то и создается — стартап, называется) компания, иногда даже выводится на биржу, при том, что ее показатель P/E[58] может составлять трехзначное значение. Российская Империя поощряет инвестиции русского капитала за рубежом, деньги официально проходят через Базельский банк международного регулирования, превращаясь в североамериканские доллары, и вкладываются в эту компанию. Потом выясняется, что цены на акции были завышены в пять — десять раз, все разводят руками, русское товарищество или банк списывает убытки, деньги остаются в САСШ и делятся между заинтересованными лицами. Вариацией этой схемы являются вложения в североамериканские инвестиционные фонды, в том числе венчурные[59]. Конечно, существуют ограничения банка России, связанные с необходимостью наличия хороших рейтингов от рейтинговых агентств в фонды с «мусорными» бумагами вкладывать нельзя. Но, учитывая продажность рейтинговых агентств в САСШ