У каждого пациента своя история - [20]

По инициативе Энгофф в первый день занятий на медицинском факультете Йеля студенты получают «прививку» от излишней зацикленности на болезни и от деперсонализации пациента, доминирующих в современном медицинском образовании. С этой целью она демонстрирует студентам разницу между историей пациента и историей, которую формирует для себя врач.

Вот почему теплым сентябрьским утром я вернулась в аудиторию, где провела большую часть своих первых двух лет учебы на медицинском факультете. Мне предстояло увидеть, как следующее поколение студентов-медиков получит урок – об историях, которые рассказывают нам, и историях, которые рассказываем мы как доктора.

Энгофф, невысокая стройная женщина слегка за 50, поднялась на кафедру, и разговоры взволнованных первокурсников, сидевших в зале, сразу стихли. После короткого приветствия она сообщила, чем нам предстоит заниматься дальше. Нам представят две версии одной истории: сначала так, как рассказал ее пациент, а затем так, как записал бы ее врач, принимающий его в госпитале.

Истории должна была рассказывать доктор Алита Андерсон. Доктор Андерсон оказалась молоденькой чернокожей женщиной, не старше 30. Выпускница медицинского факультета Йеля (2000 года), она целый год проводила опросы пациентов об их пребывании в больнице. Все, кого она опрашивала, были афро-американцами, в основном из бедных слоев, преимущественно необразованными. Все неоднократно сталкивались с системой здравоохранения, но лишь иногда оставались удовлетворенными. Теперь Андерсон ездила по стране и знакомила людей с историями, собранными в процессе разговоров с этой категорией пациентов, к которым обычно мало прислушиваются.

Андерсон обняла Энгофф, а потом медленно прошлась по сцене. Своим хрипловатым голосом она затянула грустную песню. Слов я не понимала, и сама песня была мне незнакома, но звучала она как спиричуэл.

Андерсон поставила посреди сцены стул и закончила песню. Мгновение она посидела молча, а потом сказала с характерным южным акцентом: «В июне 1967 меня отправили во Вьетнам. Я оказался в Первой пехотной дивизии. В первый же вечер я попал в засаду». Она выступала без декораций, даже без костюма, но благодаря ее голосу и актерской игре я словно воочию видела перед собой чернокожего мужчину средних лет, который так и не оправился после сражений и плена в тот первый год Вьетнамской войны. Она описывала его – полностью сломленного посттравматическим стрессовым расстройством, наркотиками и алкоголем. Представление впечатляло до глубины души.

Андерсон по-прежнему с интонациями этого обреченного мужчины описывала особенно печальный эпизод из его жизни. «Как-то я напился. Распоясался, сильно буянил, и моя сестра, мой самый близкий человек, ушла и сказала, что больше не хочет меня видеть. Я вышел на улицу и выкинул бутылку в мусорный бак. Пообещал себе, что никогда не стану больше пить. Я правда хотел бросить, но на следующее утро, когда открылся магазин, побежал туда за новой бутылкой. Бывает так, что люди хотят завязать, но у них не получается. Это все козни Сатаны – и наркотики, и алкоголь».

Закончив свой монолог, Андерсон еще раз повторила припев из песни, с которой начиналось выступление. Пока она пела, на экране появился слайд. В следующий момент Андерсон перешла на профессиональный язык, заговорив с прекрасной дикцией, без всякого акцента. Она зачитала запись в медицинской карте, которую сделал бы врач, принимающий такого пациента в больнице. «Основные сведения: мужчина, афро-американец, 34 года, доставлен полицией; предполагаемая передозировка наркотиков.

Причина госпитализации: обнаружен без сознания, доставлен в отделение неотложной помощи. Интубирован на месте, для обеспечения проходимости дыхательных путей, по причине судорог, вызвавших угнетение дыхания. При осмотре на болевые стимулы не реагирует. По сообщению полиции, в кармане имел три грамма кокаина. Опознан по водительским правам как мистер Р. Джонсон, в прошлом неоднократно госпитализировался с передозировкой наркотиков».

На протяжении всего выступления, длившегося час, в зале стояла полная тишина. Контраст между богатой событиями, подробной историей жизни и скупым, холодным языком, которым врач описывал пациента в медицинской карте, был разительным. По окончании студенты стали собираться в группы и обсуждать утреннее занятие. Их растрогала история пациента, и привело в ужас то, как ее перевели на сухой, обезличенный язык медицины.

Энгофф устраивает подобные мероприятия, чтобы показать, как медицина воспринимается со стороны: какими холодными и безличными могут казаться ее язык и методы.

– Я хочу напомнить нашим студентам, что каждый больной – это живой человек. Студенты-медики восторгаются тем, что делают врачи, что делает медицина, – сказала она мне. То утреннее представление было организовано для того, чтобы показать будущим врачам, какую важность имеет история пациента, и насколько отчужденными они могут ему показаться, хотя в действительности стараются помочь.

В конце того занятия Энгофф обратилась к студентам с коротким пожеланием, подытоживая то, что хотела до них донести.